Высшая мифология
Шрифт:
– Это первое, что мы сделали. И Диане мы тоже сообщили, а она обзвонила остальных Больших. За то время, пока мы ждали твоего звонка, Дола наверняка должна была добраться до университета...
Она явно собиралась сказать «если бы могла», но не сказала: это и так было ясно.
– Дорогу к Людмиле все знают.
– Извини, пожалуйста, я вас не понял, – сказал Кейт. – Надо было мне дождаться, пока ваша линия будет свободна, и разобраться, что именно ты имела в виду.
– Ничего страшного, Кейт Дойль, – сказала Катра. – В смысле, пока ничего более страшного не случилось.
– Слушай, я сейчас приеду... Нет, – спохватился он, – сейчас не могу, мне завтра на работу. Что же делать-то, а?
– Пока что оставайся там. Тебе не следует забывать о своих обязанностях. Народу тут и без тебя хватает. Ты лучше скажи, что делать!
– А почему вы решили, что ее именно похитили? – спросил Кейт.
Катра коротко рассказала про следы Больших и отпечатки шин грузовика.
– Так. – Кейт начал лихорадочно соображать. – Если ее похитили – значит, потребуют выкуп. Вам должны позвонить или прислать записку. Скорее всего, от вас потребуют, чтобы вы не впутывали копов, но, с другой стороны, вы все равно не можете обратиться в полицию.
Кейту представились портреты похищенных детей, которые печатают на молочных пакетах, и все те ужасы, что похитители вытворяют с детьми... Он видел по телевизору достаточно документальных передач о жизни преступного мира. Нет! С его маленькой любимицей Долой и дочкой Холла такого случиться просто не может!
Катра была девушка деловая и к тому же читала газет больше, чем все ее сородичи вместе взятые. Она, очевидно, поняла, о чем думает Кейт.
– Да, хорошо, – осторожно сказала она. Кейт понял, что Катра не одна в комнате. – Мы будем ждать у телефона и определим, откуда нам звонят.
– Хорошо, – сказал Кейт. – Постарайтесь собрать все, что поможет разузнать, кто ее похитил. Вам потребуются все улики, какие вы сумеете раздобыть. Ферма стоит на отшибе. Тот, кто это сделал, явно оказался там не случайно.
– Я об этом уже думала, – мрачно сказала Катра. – И мы до сих пор не понимаем зачем. Ну а что нам делать сейчас? Искать?
– Ищите, конечно! Если сумеете делать это, не будучи замеченными.
– Ну, Кейт Дойль, что-что, а уж действовать незаметно мы умеем! Мы сделаем все, чтобы не подвергать детей опасности.
– Держите меня в курсе, – попросил Кейт. Он повесил трубку и остался сидеть, тупо глядя на телефон. Это был тот редкий случай, когда Кейт не знал, что предпринять. Он осознал, что пока ничего сделать нельзя. Реальный мир просто не имел права вмешиваться в дела его друзей! Кейт даже подумал, что лучше бы им было остаться жить в подвале библиотеки. Для них было безопаснее оставаться сказочными существами. Кейт чувствовал себя беспомощным, а он этого терпеть не мог.
Он снова снял трубку и набрал номер Дианы. Если он не может присутствовать там лично, надо по крайней мере координировать поиски...
Мона Гилбрет гневно взирала на своих работничков. Пилтон, как всегда,
– Ну, удружили, голубчики! И что мне теперь делать с этими малявками? Я вам что сказала? Я вам сказала слить цистерну и вернуться за следующей порцией. А вы? Теперь родители будут их разыскивать, а через них и на нас выйдут! Получается, по вашей вине компания оказалась втянута в преступление. А чего ради?
– Она видела, как мы сливаем отходы, – пробубнил Уильямсон. – Мы же не знали, как много она успела увидеть и поняла ли она, что происходит. Она бросилась бежать, мы за ней, а дальше все покатилось, как снежный ком.
– Ах, снежный ком, значит? – грозно переспросила Мона, потрясая перстом указующим перед носом у Джейка. Уильямсон только растерянно переводил взгляд с ее острого накрашенного ногтя на ее лицо и обратно. – А ты подумал, чем это может обернуться для моей политической карьеры? Я так и вижу заголовки: «Владелица завода похитила двоих детей, оказавшихся свидетелями незаконной утилизации отходов!» И что теперь делать? Не можем же мы просто вернуть их родителям и сказать: «Ах, извините, ошибочка вышла!»
– Не знаю, мэм.
– Эта девочка очень странная, – сказал Пилтон, заставив своих начальников отвлечься от ссоры. – Необычная какая-то девочка. По-моему, она фея, или что-то вроде того.
– Да никакая это не фея, Грант! – Уильямсон закатил глаза. – У нее же крылышек нету!
– Но она очень маленькая. А потом, как насчет ушей? – осведомился Пилтон.
Уильямсон попытался подыскать разумное объяснение:
– А что уши? Это, наверно, мутация такая, как у тех людей в Испании, у которых десять пальцев.
Пилтон осмотрел свои руки.
– Ну и что, у меня тоже десять пальцев!
– На каждой руке, Грант!
– Ничего себе! – восхитился Пилтон.
– Ну что, урок природоведения окончен? – язвительно осведомилась Мона. – Ладно, приглядывайте за ними, пока я не решу, что делать. Где они?
– Я их запер в одном из дальних кабинетов. Там окно маленькое, считай, отдушина, а не окно. Через нее она не пролезет.
Дола сидела и смотрела на дверь, которая захлопнулась за ними. Источник воздуха и света в комнате был только один, узкое окошечко под самым потолком. Будь Дола одна, она бы протиснулась через него, не обращая внимания на то, скольких царапин ей бы это стоило, и побежала искать живую зелень. Однако за пределами комнаты зелени поблизости тоже не было. Дола ощущала лишь какую-то мертвую, тухлую, отвратительную органику. Незримый мир, как и материальный, был наполнен зловонными миазмами. Если бы душа Долы могла зажать себе нос, она бы непременно это сделала. Успокаивающее ощущение присутствия родных и сородичей оказалось заслонено этой жуткой завесой. Дола очутилась посреди промышленного комплекса, состоящего из огромных стальных бочек и труб, издающих низкий угрожающий гул.