Высшая раса
Шрифт:
– Пойдем, – сказал тот торопливо. – Косенков зовет.
Булькая водой в сапогах и чувствуя себя так, будто нацепил на ноги пару аквариумов, Петр последовал за Томиным. Майор встретил их, сидя на поваленном дереве с расстеленной на коленях картой. Светлые усы его блестели, обильно смоченные туманом.
– Присаживайтесь, товарищи, – сказал он и широким жестом указал на места рядом с собой.
Петр с сомнением покосился на склизкий от влаги ствол, но ослушаться командира не решился. Сел и почти сразу пожалел об этом – штаны сзади очень быстро пропитались водой,
– Мы сейчас находимся вот здесь, – толстый палец майора, похожий на белую сосиску, ткнул в точку на карте в небольшой излучине Дуная. – Замок, по сведениям товарища капитана, расположен примерно тут…
Палец майора совершил изрядный скачок на запад, миновал кружок с надписью «Linz» и остановился в самой середине пустынного района, отмеченного однообразной штриховкой, обозначающей леса.
– Так точно, – кивнул Петр. – Примерно в этом районе. Где-то к северо-востоку от Эффердинга.
– Расчетная дальность перехода – пятьдесят километров. – Косенков задумчиво оглядел подчиненных. – Это много часов непрерывной ходьбы. На позицию для переправы нам надлежит прибыть не позднее полуночи, чтобы форсировать Дунай в ночное время.
– Так точно, товарищ майор, – сказал капитан Томин и почесал щеку. – Разрешите вопрос?
Косенков вопросительно поднял брови.
– Зачем нужна переправа?
– По южному берегу мы бы вообще не прошли, – спокойно ответил майор. – Он заселен в пять раз более плотно – деревня на деревне, дорога на дороге. А здесь у нас только одно серьезное препятствие – железная дорога Линц – Фрейштадт. Да и то, скорее всего, недействующая. Но перейдем к делу. Вы, товарищ капитан, – и Косенков посмотрел на Петра, – возглавите авангард, передовой дозор, а вы, – последовал взгляд в сторону Томина, – арьергард. Боковое охранение на моей совести. Следовать строго вдоль береговой линии, по возможности – через участки леса и кустарников. Задача ясна?
– Так точно, – хором ответили капитаны.
– Тогда выполняйте!
Петр поднялся, при этом штаны чмокнули, расставаясь с сырой древесиной. С востока, словно по сигналу, начало пробиваться пока еще робкое желтое зарево, и птицы, приветствуя его, а скорее всего – просто привыкнув к людям, принялись чирикать и щебетать.
Начинался новый день.
Верхняя Австрия, дорога Пассау – Эффердинг
1 августа 1945 года, 5:23 – 5:55
Дитрих давно не чувствовал себя таким молодым и сильным. Словно вернулись славные двадцатые годы, когда он был личным охранником великого Гитлера.
Как всегда при мыслях о вожде нахлынула ярость. Дитрих заскрипел зубами, сдерживая ее. В свое время он поклялся отомстить тем, кто сгубил фюрера, но сейчас перед ним была другая задача. Он мог бы сам и не идти в рейд, возложив исполнение на подчиненных, но оберстгруппенфюрер хотел проверить новые возможности тела в серьезном деле, в настоящей схватке.
Американские войска вошли на территорию Австрии вчерашним вечером,
Всю ночь неутомимые разведчики Дитриха собирали информацию, используя для этого пленных. Брать их из часовых и даже офицеров оказалось легче легкого, и к четырем часам утра оберстгруппенфюрер точно знал, где размещены американские танки, где – командиры и штабы.
Утренняя операция должна была стать блистательным завершением ночных подготовительных действий, а вероятность ее провала даже не рассматривалась. Как может сорваться план, разработанный и осуществляемый представителями высшей расы?
Он еще раз посмотрел на часы: минутная стрелка подходила к самому нижнему положению, касаясь стилизованной под готику цифры «6». Когда она встала строго вертикально, оберстгруппенфюрер легко вскочил и бросился вперед. За спиной слышался тихий топот – подчиненные следовали за командиром.
Точно в этот час по всей линии от Пассау до Зальцбурга оперативные группы, составленные из сверхлюдей, должны были атаковать американские части. Дитрих не сомневался, что они выполнят приказ. Исполинскому механизированному дракону, протянувшему хищные лапы с запада, следовало отрубить голову и когти именно этим утром. И это будет сделано.
Часовой был снят еще пятнадцать минут назад, и оперативная группа без помех проникла в расположение американской части. Большая часть солдат свернула туда, где за домами виднелись тяжелые туши «першингов» и «шерманов». Остальных оберстгруппенфюрер повел к домам, занятым офицерами.
Они миновали легкий бронеавтомобиль «Грейхаунд», и кто-то бросил в приоткрытый люк гранату. Железная болванка брякнула обо что-то и взорвалась с жутким грохотом. Обернувшийся Дитрих увидел, как легкую восьмимиллиметровую броню буквально вспучило.
И в этот момент поднялась суматоха.
Часовой у аккуратного двухэтажного домика успел поднять оружие, но кто-то снял его короткой очередью. Когда же оберстгруппенфюрер добежал до порога строения, которое, по данным разведки, занял на ночь штаб американской дивизии, из двери начали выбегать солдаты. В глазах их была паника, а «томпсоны» в руках дергались, как живые.
Дитрих легко, используя возможности преображенного Посвящением тела, ушел от грянувшей в его сторону очереди и ударил в шею оказавшегося рядом американца. Хрустнули позвонки под прикладом, и мертвый солдат мешком осел на землю, а оберстгруппенфюрер оказался в коридоре.
Чтобы увернуться от выстрела, пришлось упасть. Судя по выкрику, раздавшемуся за спиной, кто-то из соратников сделать этого не успел.
Падая, Дитрих нажал на спусковой крючок. Штурмовая винтовка СтГ-44 – творение Гуго Шмайссера, забилась в его руках, спешно выплевывая содержимое стального брюха. Фигуры, видневшиеся в конце коридора, начали дергаться и падать.
Перекатившись в кувырке, оберстгруппенфюрер вскочил и резким движением сменил магазин. Из-за спины его, чтобы не снижать скорость групповой атаки, выскочили двое и понеслись вперед, словно атакующие волки.