Высший пилотаж
Шрифт:
Поль последовал примеру друга и весомо пробасил.
– Ну, посмертная слава - тоже вещь неплохая. Не каждому выпадает.
***
Иногда, раз в двадцать лет, небеса в виде исключения разрешают друзьям свидание на денек-другой в окрестностях бренного мира, и духовные субстанции художников, невидимые живому глазу, все более и более поражаются своей растущей популярности и зашкаливанию цен на отвергнутые при их жизни полотна.
Друзья пьют "Аbsinthe" и всякий раз говорят об одном и том же. Винсент больше ни разу не бросит стакан в Поля, а когда наступает пора
ВЛЮБЛЕННАЯ В ФЕДЮ
Я думал, что она улыбается мне. Я ошибся. Она смотрела сквозь меня на своего любимого Федю. Она светилась ему.
***
– Мы познакомились в салоне сотовой связи. Я выбирала бюджетный телефон, а он оплачивал какой-то счет. - Она достала из сумки от "Люблинской Кожи" "Nokia E5", и вот на дисплее появился он. Бледнолицый малый с напряженным взглядом. Люди с таким выражением лица словно ожидают чего-то нехорошего. Они привыкли к тому, что их вот-вот опять надуют. Они готовы к обману.
***
– Честно говоря, я пересел к Вам на "Профсоюзной", думая, что Вы улыбаетесь мне, и оживился в предвкушении знакомства с красивой дамой. А когда Вы продолжали смотреть в то же место столь же вдохновенно, то понял: что-то здесь не то. А уж когда спросил: "Чему Вы так радуетесь?" и получил ответ "Не чему, а кому", то все встало на свои места.
Но почему Ваш Федор такой хмурый?
– Ну, судя по тому, что он рассказывает, - улыбка сошла с ее лица, и она достала из рукава искусственной шубы под норку хлопковый зеленый платочек, - ему фатально не везет. Что на службе, что в личной жизни. Его постоянно ущемляют. И начальство, и жены. (Я оказался прав.)
Их у него было три. И все у него чего-то отбирали. Сейчас он снимает комнату в "Теплом Стане". Сегодня я впервые остаюсь у него на ночь, а через неделю перебираюсь совсем.
– Она провела платочком по губам и затеребила ручку сумки. - Хотелось бы думать, что совсем. У меня ведь в жизни до сих пор тоже все было как-то наперекосяк.
Но вот она засияла радугой и затараторила.
– Знаете, со мной такого еще не было! Я увидела его и сразу влюбилась. По уши.
– А он?
– И он тоже.
***
– Станция "Теплый Стан"!
И влюбленная в Федю выпорхнула из вагона навстречу своему Счастью.
ВОЗВРАЩЕНИЕ ХОДЖИ НАСРЕДДИНА
Ходжа Насреддин пробудился от странного шума, доносившегося сверху. Гюльджан спала, повернувшись к нему спиной. В последнее время их отношения претерпели серьезную эволюцию.
***
Гюльджан становилась все более требовательной, а Ходжа Насреддин никак не мог взять в толк, чего же она хочет. Дом, в котором был относительный достаток, к вечеру наполнялся воплями. В конце-концов она заявила, что впустую потратила на него жизнь. Вот если бы Гюльджан не встретила Ходжу Насреддина, а потом он не похитил бы ее из гарема эмира, то она заняла бы в гареме должность любимой жены. А Ходжа Насреддин не достоин даже мизинца на ее руке, не то, чтобы делить с ней супружеское ложе. Ходжа Насреддин в ответ пытался обнять
***
Шум усиливался, и Ходжа Насреддин осторожно встал с кровати и босиком, чтобы не разбудить Гюльджан, вышел за дверь и поднялся на чердак. Он открыл крышку люка, и тут же неведомая сила подхватила его и вынесла наружу. На крыше, облаченный в белые одежды, сидел в позе лотоса дедушка Турахон.
***
– Дедушка Турахон!
– воскликнул Ходжа Насреддин.
– Ты же давно умер! Или мне это снится?
Ходжа Насреддин ущипнул себя пониже спины и осознал, что происходящее - явь.
– Да, Ходжа Насреддин, это я.
– Дедушка Турахон развел руками и в каждой из них оказалось по голубю красного и белого цвета. Дедушка Турахон прознес заклинание, и еще один голубь, синий как вечернее зарево, украсил его чалму.
– Птицы мира возвестили сейчас о твоем будущем.
Через мгновение голуби вспорхнули ввысь и, сделав круг, приземлились у ног Ходжи Насреддина.
– Эти птицы переливаются с флагом государства, в котором тебе предстоит провести несколько лет. Это далеко, очень далеко.
– Дедушка Турахон произнес заклинание, и перед Ходжой Насреддином вырос рюкзак.
– Ты отправишься в путь немедленно, как есть, в пижаме, - сказал дедушка Турахон.
– Ишака заменят сизокрылые. Они перенесут тебя в страну, где "метели заводят веселые прялки". Так говаривал поэт, столь же разудалый и неприкаянный, как и ты, о своей Родине по имени Россия. Дел у тебя там будет много, так что в добрый путь!
Дедушка Турахон произнес заклинание, голуби подхватили Ходжу Насреддина и взмыли в небесную высь. Рюкзак остался на чердаке.
ВОТ ПРИДЕМ ДОМОЙ
Они шли по залитой вечерним июльским солнцем Тверской улице. Мать и дочь, и не было больше у них никого на этом свете, кроме друг друга. Муж и отец, трудяга с разваленного ныне АЗЛК, погиб на заре Новой Великой России, защищая женщину с ребенком от уличных хулиганов (дело замяли, так как убийцы происходили из знатных фамилий народных депутатов).
– Вот придем домой, - ворковала мама, - наварим борща, а завтра, пока ты будешь на работе, съезжу я на рынок, прикуплю картошечки. Договорилась с мужичком из Тамбова, он продаст мешок за шестьсот рублей.
***
Дочка сходила замуж дважды, и оба раза "не в ту степь". Первый суженый-ряженый, торговец из Нагорного Карабаха, оттяпал у них после развода квадратные метры в их и без того хилой "однушке" в Печатниках. И жил в отгороженном ширмой углу, заполняя его девками и такими же как он разудалыми южными пришельцами.
Отец и муж, инвалид Великой Отечественной, видя такое дело и не имея возможности повлиять на ситуацию (заезжие джигиты были в крепкой связке с правоохранителями), скис и слег, чтобы уже не встать. Он принес себя в жертву, и Господь смилостивился! Незваный сосед подсел на "герыча" и ударными темпами сканифолился. Жилплощадь вздохнула с глубоким облегчением.
***
Они шли по залитой вечерним июльским солнцем Тверской улице. Мать и дочь, и не было больше у них никого на этом свете, кроме друг друга.