Выстрел из бумажного пистолета
Шрифт:
– Вы знаете, я думаю, что ее убили, обставив все как самоубийство, и эти статьи, и попытка отравиться в Питере – все как нельзя лучше характеризует Свету, как особу склонную к суициду. Вы представляете, так ловко все обстряпали, что никому и в голову не пришло, что это может быть убийство. Тело вскрыли и готовы выдать хоть завтра.
– А как это произошло? Она опять отравилась?
– Утопилась в Москве реке.
– Утопилась? – переспросил удивленный Горбачев. – Это уже прямо водевиль какой-то.
Глава
Закончив разговор, я уже, не особенно церемонясь, сообщила Юрию, что нам срочно нужно уехать по делам. Прямо сейчас. Немедленно. Он нехотя исчез с горизонта, и гулять с Лавром мы пошли аж в полночь.
– Там, наверное, уже полный двор вурдалаков и оборотней, – зевнула Тая, обуваясь. – Твои соседи обросли шерстью, выпустили свои когти и выползли на охоту.
– Не такие у меня уж и отвратные соседи, бывают и хуже, – я застегнула карабин на ошейнике.
– Вампирье сплошное. Идем, Лавричек, идем, пупсик.
Бедный пес, уже не чаявший дождаться законной прогулки, топтался на пороге, радостно размахивая хвостом.
Гуляли мы около часа, Лаврентий все никак не мог закончить все свои дела, вернувшись домой, мы его еще кормили, поили, расчесывали и, в результате, спать улеглись во втором часу. Понятное дело, что на работу я мощно проспала. Слышала сквозь сон, как сходит с ума будильник, но не нашла в себе сил открыть глаза. Растолкала меня Тая.
– Сен, вставай, уже девятый час, ты продрыхла все на свете. Вставай, вставай, проклятьем заклейменный!
Еле-еле слезла я с кровати и поволоклась в ванную. Лавр пытался выразить мне свою любовь и преданность, а так же поздравить с началом нового дня, но я отправила его к Тае.
– Не сейчас, миленький, – бормотала я сквозь сон, – иди к Михайловне, зови ее на прогулку.
Лаврентий потопал в комнату, а я открыла холодную воду и подождала, покуда она станет ледяной.
Только в метро я осознала весь ужас своего бедственного положения – я опаздывала как никогда в жизни. А в предбаннике свил гнездо Петюня… неужто и вправду вычтут из зарплаты за опоздание? Ну, у меня и работка, ужас… Эх, в шахтеры я пойду, пусть меня научат.
Приоткрыв дверь с надписью «Редакция газеты „Непознанный мир“», я осторожно просунула в щель голову. Мало того, что Петюня исправно сидел на своем месте, так рядом еще и Конякин стоял. Обернувшись на шорох, он посмотрел на мой бледный лик, затем за свои часы, затем опять на меня. О, в свой взгляд он способен вложить многое…
– Станислав Станиславович, – залепетала я, входя в предбанник, – простите, что опоздала, я же параллельно еще и расследование веду.
– И что ж ты, Сена, на этот раз расследуешь? – он сложил руки на груди и вперил свой взор прямо мне в душу… в мою трясущуюся жалкую душонку.
– Смерть Аиды, – честно призналась я. – На самом деле ее убили.
– Кто?
– Пока не могу ничего рассказать, тайна следствия.
Надо ж было напустить туману, не признаваться же, что я
– Напиши об этом!
– Пока не могу, – гнула я свою линию, – вот закончу, тогда дам полноценный материал.
– Иди, работай!
Ой, глядите, меня отпускали, значит, казни не будет?
– А можно позвонить? – Даже и не знаю, с чего вдруг во мне такая наглость проснулась. – Это по делу.
– Иди, звони.
Конякин склонился у Петюниного монитора, а я проникла в святую святых – кабинет начальства. Рабочий стол с компьютером и двумя телефонными аппаратами был завален бумагами, какими-то открытками, календарями, лишь компьютер окружал относительно чистый островок и там стояла трогательная рамочка под серебро, в рамочке красовалась фотография тощей сиамской кошки. Она смотрела в объектив безумным горящим взором, таким же маниакальным, как и у С. С. Глядя на фото, я подняла трубку и набрала номер Юры.
– Привет, это Сена, – сказала я, когда он ответил.
– Здравствуйте. Сена, вы меня извините, но я не могу сейчас разговаривать, я убегаю, в час назначена кремация.
– У меня только один вопрос. У Светы хорошая квартира? Большая?
– Нет, маленькая, однокомнатная. А что?
– Кому она теперь достанется? У Светы было завещание?
– Нет, она ничего такого не писала.
– А кому теперь отойдет ее жилье?
– Кажется, квартира была записана на ее деда, что теперь с нею будет, я не знаю, похоже, наследников нет.
– Скажи, ее могли убить из-за квартиры?
– Кто? – удивился Юра.
– Почем мне знать? Слушай, а враги у нее были? Может какая-нибудь лютая завистница еще со школьных времен?
– Нет.
– Ты уверен?
– Абсолютно. Сена, извините меня, нужно ехать.
– Конечно. Позвони, потом после всего, ладно?
– Хорошо.
Мы распрощались, я повесила трубку и, бросив прощальный взор на кошку в рамке, покинула кабинет.
В редакции полным ходом шла работа над четвертым номером нашего безобразия. На мое появление никто кроме Влада не обратил особого внимания. Я сразу уселась за компьютер и принялась шевелить мозгами, в надежде поймать вдохновение и на одном дыхании наваять блестящую статью.
– Привет, Сенчурия, – к моему столу подошел Влад. – Как настроение?
– Жить можно. Будь другом, не мешай, а? Сейчас буду статью рожать.
– Есть идея?
– Пока нет.
– Ладно, не мешаю.
Он отчалил к себе, а я уставилась на чистую электронную страницу. В голове по кругу ходила одна и та же мысль – почему? Кому понадобилось убивать Аиду? Зачем? Зачем? Зачем? Пока мысль наворачивала круги по черепной коробке, пальцы сами по себе зашуршали по клавиатуре, и на экране появился заголовок: «Феномен ушастой девочки». Дальше как-то сама по себе появилась заметка про глухую девочку с четырьмя ушами. Незаметно подошел забросивший работу скучающий Влад, он пробежал глазами мое творение и давай смеяться.