Выстрел рикошетом

Талан Ольга

Я с сомнением взяла попробовать из её тарелки одну креветку:

– Рассказывай!

– Ммм!
– Хаинь выудила из кармана коммуникатор.
– Залп состоит из двух видео отрезков. Вот один из них.
– На экране были Морена в офисной одежде и мужчина, вида ангела. Жесты приветствия, а потом Морена ловко подхватывает его руку и, кажется, целует. С этого ракурса было не понятно. Мужчина был удивлён, но не возмущался. Видео отрезок был зациклен.

Хаинь закинула в рот очередную креветку:

– Это вырезка с абсолютно официальной трансляции из офиса Армариакка-порталс,

чуть более месяца давности. Любой сканер подтвердит подлинность этого отрезка и укажет время и место трансляции. А вот это - она включила другое видео - типа снято в тот же день внутренними камерами наблюдения.

На экране Морена прижимала этого самого ангела к стенке, тискала, целовала. Мужчина сопротивлялся, потом сдавался. После чего она, подхватив его на руки, уходила из-под камеры.

– Это реальная запись?

– Нет, это графика. Но очень качественная, ни один сканер не признает её рисованной.

– Но она не с официальной трансляции.

Хаинь кивнула:

– Да. Но здесь хватит и сомнений. Тем более мужчина в тот день не ночевал дома. Остался работать на всю ночь.

– Рейтинговый мужчина работает ночью?

– Да, Армариакка обошла ограничения. Поставила в офисе камеры для быстрого сна, безвременники с едой, круглосуточный доступ в бассейн для сотрудников. Комиссии отступили, признавая, что её сотрудники могут работать по любому графику, в том числе мужчины. У этого парня и раньше случались ночи на работе.

– А камеры в офисе? Свидетели? Если эта запись правдива, и Морена совратила работника-ангела, он должен спать до утра, то есть отсутствовать на всех камерах.

– Его никто не видел. А камеры... запись на них полностью идентична записи двухлетней давности - это легко подтвердят сканеры. Её легко выставить подложной.

– Ты подменила запись трансляции офиса?

– Нет, архива. У Морены такие записи через два года уходят в архив. Вот ту запись мне и подменили.

Я откинулась на спинку стула, задумавшись:

– Кто он? Это же не просто какой-то работник? Я тебя знаю!

Хаинь хмыкнула ухмыляясь:

– Фале Малейнан дома Верное дело, юрисконсульт в корпорации Армариакки уже четыре года.

– О доме Верное дело я даже никогда не слышала, значит, его жена пешка. Кто его мать?

– Бройниса дома Справедливое решение. Адвокат, довольно скандальный в одном из районов Ажюрдаи.

– То есть тоже никто. Мать его матери?

Хаинь хитро усмехнулась:

– Бармильса дома Корона мира!

– Стрела? Он внук первой Королей?

– Да, "идущей впереди и вздымающей знамя Королей". И, сдаётся мне, она злопамятна!

– Чёрт, Хаинь, когда ты успела?

Она вдруг потянулась и лизнула меня в нос:

– Ну, я же знаю, что тебе захочется ответить это стерве! Я забочусь о тебе!

Джессика:

Крис спал. Над Вебеком только-только поднимался рассвет, и первые солнечные лучи выхватывали яркие полосы на его груди и раскиданных по подушке волосах. Я сидела на краю нашей кровати и просто смотрела на него. Он чертовски красив. Меня всегда поражал

и восхищал этот факт. Вот лично мне, чтобы получиться на фотографии более-менее, нужно обратить внимание на свою позу, мимику и придать им какой-то художественный вид. Крис в этом никогда не нуждался. Он всегда в любой момент времени выглядел охренительно сексуально. И с похмелья, и потный, после секса, и вот как сейчас - спящий.

Хотя всё-таки главным в нём было не это. В моей жизни было достаточно красивых мужчин. Особенно после того, как закончила учёбу, и бизнес пошёл в гору. Но ни один из них Крису в подмётки не годился. По каким критериям? По внутренним ощущениям! Но если всё-таки попытаться объяснить... Крис это, по умолчанию, лоск. Шик - в любое время, в любом действии, позе, жесте. До последнего штриха одежды, до последней фразы, интонации. А ещё он никогда не ноет. Не жалуется, не рассказывает, что что-то плохо... Любое, самое катастрофическое происшествие в речи Криса звучит коротко и с интонацией: "Это не важно, Детка". Он не умеет жаловаться...

Почему-то вспомнились нотации Райселя насчёт цветка, который не стоит ломать. Не стоит! Только как решить всё это, не ломая? Фиг с ним, я согласна пойти на уступки и взять этого парня вместе с его недостатками, но только не так, чтобы весь Вебек в постель.

Я погладила Криса по щеке. К утру он становится колючим. Хотя на нём и утренняя щетина выглядит секси.

Он, не открывая глаз, улыбнулся, потянулся, неспешно так, потом слегка приоткрыл один глаз, как кот отпускающий дремоту, нехотя, потом распахнул глаза полностью, и во взгляде мелькнула настороженность.

– Детка?!

Я не стала ничего говорить. Наклонилась, касаясь губами его губ, пробуя их на вкус, наслаждаясь этим вкусом. Мгновение спустя он мне ответил. Он чертовски классно целуется. Мне не попадался ни один мужчина, который умеет так целоваться. Синхронно с биением моего сердца, с моим дыханием, со вспышками огня в моей груди. И, наверное, если подумать, он никогда бы этому не научился, если бы увлекался целибатом, как Райсель. Чёрт, почему всё так сложно?!

Я углубила поцелуй. Моему хищнику не требовалось дополнительных приглашений. Одна его ладонь легла на моё бедро, вторая на затылок: сильно, нежно, без компромиссов. Каждым движением именно там, где надо, именно с той силой и с той яростью, как горело в груди... опрокидывая меня на спину, собирая поцелуями с шеи последнюю способность мыслить... выгибая...

Вот почему я должна отказаться от этого всего? Отдать? Добровольно оставить то, что даёт мне столько... энергии? Не знаю чего, но мне это нужно! Только потому, что он шлюха и спит вдобавок с половиной моих знакомых?! А чёрта с два! К дьяволу логику! И скрипача тоже к дьяволу! Мне плевать! Вот в такие моменты, вообще, плевать... наверное.

Потом мы валялись на кровати. Крис подушечками пальцев вырисовывал что-то на моей спине, а я, развалившись на его груди убитым ёжиком, собирала себя из осколков. Он улыбался. Он всегда улыбается с видом победителя, ну или мастера, когда я после оргазма выпадаю из реальности от слова абсолютно. Хищник!