Выученные уроки
Шрифт:
— Я просто хочу, чтобы ты знал одну вещь, — грозно сказал ее отец, как только его стало хорошо слышно. Он обращается к отцу, не ко мне, что, наверное, хорошо, исключая тот факт, что отец, похоже, не собирается удерживаться от драки. — Если твой сын, — он выплюнул это слово будто какое-то ругательство, — даже подумает о моей дочери, я сам переломаю каждую кость в его теле.
О. Великолепно
— Отлично сыграно, Уизли, — ухмыляется отец, и у меня появилось ужасное ощущение, что он всем этим втайне наслаждается. — Угрожать пятнадцатилетнему ребенку, какая
— Да, и прими это за обещание, — он с секунду пронзает меня взглядом и снова поворачивается к отцу. — И когда я покончу с ним, то можешь быть уверен, я покончу и с тобой.
— Папа! — Роуз, наконец, пробралась сквозь толпу, и у нее такой же убийственный взгляд, как и у ее отца. Она выглядит так, будто готова убить его прямо сейчас. — Хватит.
Он ее, конечно, игнорирует, но мой отец одаривает саркастической улыбкой:
— Твой отец только что сказал моему сыну, что он собирается… О, как же он это сказал? Ах, да, «переломать каждую кость в его теле».
Глаза Роуз стали в два раза больше, и она выглядела перепуганной.
— Папа! — почти выкрикнула она в негодовании.
Он просто пожал плечами:
— Он получил честное предупреждение.
— О, не волнуйся, — успокоил отец Роуз. — Твой отец всегда только говорит и ничего не делает.
Мистер Уизли выглядел так, будто готов прямо сейчас показать отцу, что он ошибается, но тут прибежала его жена и встала между ними.
— Прекрати, — тихо сказала она. — Сейчас же.
— Так-так-так, ну разве это не будущий министр магии? — сказал отец, и его «милый» тон просто сочился сарказмом. — Могу вас поздравить?
Миссис Уизли медленно обернулась и посмотрела так, будто хочет врезать ему по носу. Она ничего не сказала, но была явно раздражена его сарказмом. Она явно собрала каждую унцию своего самоконтроля, чтобы не повестись на провокацию.
Роуз выглядит так, будто хочет умереть, и я ее не виню. Я точно испытываю то же самое, и, когда она хватает меня за руку и тащит к поезду, не говоря ни слова, я ее не останавливаю. Она тянет меня за руку всю дорогу, но останавливается прямо перед входом. Невысокий мужчина в жуткой шляпе встал прямо перед нами, и меня ослепила вспышка его камеры. Роуз тоже несколько раз моргает и с секунду кажется растерянной. И секунда — это все, что у нас есть, потому что тут же появился ее отец. Он немедленно вырвал камеру из рук коротышки и разбил ее о землю.
— Эй! — запротестовал фотограф, с неверием глядя вниз на разбитую камеру.
— Еще раз подойдешь к моей дочери, и я сломаю тебе шею, — он пнул останки камеры через платформу и ушел.
Все вокруг уставились на нас, и Роуз обалдело стоит с полминуты, но потом срывается с места и вбегает в поезд. Я следую за ней, конечно, потому что она все еще держит меня за руку так крепко, что я не смог бы остаться, даже если бы захотел. Но я не хочу.
— Они все идиоты, — сердито сказала она, захлопывая дверь и проскальзывая в пустое купе.
Я полностью с ней согласен.
— Мы не должны их какое-то время слушать.
Нахмуренное лицо Роуз немного просветляется,
— Мы вообще не должны их слушать, — сказала она, наконец улыбаясь, когда отстранилась.
Дверь в купе снова открылась, и вошел ее кузен Ал. Он выглядит довольно сильно раздраженным, когда бросает сумку на пол. Предполагаю, это ее, потому что у нее сумки не было. Он гневно посмотрел на нее.
— Твоя мама велела передать, что любит тебя.
Он поправил очки на носу, а потом посмотрел на меня так, будто хочет швырнуть проклятьем. Я просто уставился на него в ответ.
— Спасибо, что принес мою сумку, — сказала Роуз, наконец отпустив мою руку, и положила сумку на полку.
— Не за что, — сварливо сказал Ал. Он повернулся, чтобы уйти, но Роуз его остановила.
— Куда ты идешь? Ты не хочешь ехать с нами?
— Я так понял, что вы хотите побыть наедине.
Хотим. Спасибо, что подыграл. Увидимся в Шотландии.
— Не будь идиотом, — а, черт, Роуз, как оказалось, так не думает. — Конечно, ты можешь ехать с нами. Вы двое должны узнать друг друга получше.
Она хватает нас за руки и сажает друг напротив друга. Мы пристально рассматриваем друг друга и по какой-то причине друг другу не нравимся.
Это будет долгая поездка.
========== Глава 40. Кейт. Совершенства не бывает ==========
Я выросла, слушая истории о Гарри Поттере, как и каждый ребенок в волшебном мире. Рассказы были те же, что и в учебниках истории, но, конечно, немного приукрашены, чтобы было интереснее. Он был героем, его все любили и ля-ля-ля. Это было круто, конечно, не поймите меня неверно. Я думала, что он должен быть жутко героическим и классным, но я никогда не думала о нем, как о чем-то большем, чем какая-то легенда.
А потом мне исполнилось одиннадцать, и я сидела за одним столом с его сыном на Чарах.
Джеймс Поттер был, мягко говоря, не очень внимательным студентом. Он мне чуть глаз не выколол, выполняя Вингардиум Левиосу, и, когда я попыталась его поправить, он сказал, что у меня кривой нос. Это не ложь. Именно так он и ответил. «И что? А у тебя нос кривой». Ну, я не знала тогда, какое отношение кривизна моего носа имеет к Чарам, и так и не знаю этого теперь, шесть лет спустя. Я помню, что решила его в тот день ненавидеть. Это была просто естественная реакция, потому что после этого у меня развился комплекс в отношении моего носа, спасибо ему за это огромное.
Джеймс в одиннадцать совсем не отличался от Джеймса в восемнадцать. Он полностью помешан на себе и самоуверен до ужаса. Он, похоже, думает, что ему принадлежит весь мир, и страдает манией величия в тяжелой степени. Конечно, все вокруг целуют ему зад и заискивают перед ним только из-за его имени и того, кто его отец. Это ужасно раздражало и вовсе не преуменьшало мою неприязнь к нему.
Но все равно, когда он попросил списать у меня домашнюю работу, я позволила.
Когда мне было пятнадцать, я начала с ним спать.