Выйти замуж за маркиза

Грассо Патриция

— Может быть, приступим к обеду? — предложила герцогиня.

— Я провожу вас, миледи.

Князь Ликос подал руку Блейз.

— Вы очень любезны.

Блейз оперлась на его руку и поймала недовольный взгляд маркиза.

Ее отец тоже не был доволен. Он бросал на жену выразительные взгляды, но она отвечала ему ничего не значащей улыбкой.

В повседневной жизни мачеха Блейз была совсем не пустышкой, а одной из самых сообразительных женщин; в планах сводничества герцогини было

больше хитростей, чем в военной стратегии Веллингтона и Наполеона, вместе взятых.

Посереди столовой под хрустальной люстрой стоял прямоугольный стол красного дерева. На нем для восьми персон слуги расставили тонкие фарфоровые тарелки, хрустальные бокалы и разложили серебряные столовые приборы.

Тинкер и с ним двое слуг ожидали знака подавать еду.

— Росс, вы сядете слева от меня, — распоряжалась герцогиня, заняв место на конце стола, — Ликос сядет справа. Блейз, займи место слева от маркиза, между ним и Александром. Рейвен, сядь между князем и графом.

— А где сидеть мне? — поддел герцог жену.

— Дорогой, ты сядешь во главе стола, как обычно.

Герцогиня подала знак дворецкому.

Ликос подвинул Блейз стул, и она, улыбнувшись князю, взглянула на маркиза.

— Я позабочусь о леди.

Росс оттеснил другого мужчину.

Блейз не хотелось сидеть рядом с маркизом. Его близкое соседство будоражило ее. Она ощущала тепло его тела — или это ей только казалось? Хорошо еще, что ей не приходилось смотреть в его бездонные черные глаза, которые, казалось, заглядывали ей в душу.

Блейз отвлеклась, размышляя о распределении мест за столом. Сидевшие по обе стороны от герцогини князь Ликос и Росс были почетными гостями, ее место рядом с Макартуром означало, что Герцогиня питает благосклонность к шотландцу. Это озадачило Блейз. Она могла бы поспорить, что герцогиня нацеливалась на знатный род.

Тинкер и слуги начали подавать обед. Когда дворецкий поставил перед Блейз тарелку весеннего супа, она почувствовала огромное облегчение, потому что суп был овощной, не на мясном бульоне. Она предпочитала вегетарианские блюда.

Но когда Блейз взглянула на маркиза, ее хорошее настроение улетучилось. С легкой улыбкой на губах он наблюдал за ней.

— Что-то не так? — поинтересовалась она у него.

— Все прекрасно, миледи, — покачал головой Макартур, и его мрачный взгляд скользнул к ее губам.

Неужели маркиз флиртует с ней? Это было так же удивительно, как и то, что он попал в милость к ее мачехе. Блейз очень интересовало, что замышляет старая лиса.

«Манеры», — напомнила себе Блейз и послала маркизу любезную улыбку.

— Близко, милорд, но не совсем прекрасно.

— Значит, почти прекрасно.

В его черных глазах заискрилась ирония.

Тинкер

разлил всем вино, оставив пустым только бокал Блейз; подошел слуга с кувшином лимонада.

— Вы не любите вино? — спросил Росс.

— Не люблю спиртное, — ответила она.

— Тинкер, я предпочитаю лимонад.

Росс поставил бокал на стол.

— Лимонад? — эхом повторил князь Ликос. — Я тоже его попробую.

— Мне нравится лимонад. — Дирк Стэнли сделал знак дворецкому. — Мы, англичане, потребляем слишком много алкоголя, особенно джина.

Блейз перевела взгляд с маркиза сначала на князя, а потом на графа. Неужели они так стремятся угодить ей?

Это соревнование за ее симпатию с каждой минутой становилось все забавнее.

— Кого-нибудь арестовали за убийство вашего жокея? — спросил граф у герцога.

— К сожалению, нет, — покачал головой отец Блейз. — Преступление будет расследовать Блейк.

— Завтра в Ньюмаркет должен прибыть констебль Блэк, — сообщил Александр.

— Амадеус Блэк? — переспросил граф, побледнев.

Наблюдая за ним, Блейз поняла одно: даже невиновные дрожат при упоминании самого знаменитого лондонского констебля.

Когда граф и ее отец начали обсуждать предстоящий сезон скачек, Блейз вся превратилась в слух. Все ее внимание сосредоточилось на их разговоре, но она делала вид, будто полностью занята только лимонадом и супом.

— Я добьюсь лучшего, чем третье место в прошлом сезоне, — говорил граф ее отцу. — Император участвует в менее престижных состязаниях, чтобы подготовиться к «Классической тройке».

— Император никогда не обгонит моего жеребца, — возразил ее отец. — Тор бегает быстрее, чем бежал Зевс в прошлом году.

— Пегги обгоняла Тора в тренировочных заездах, — с нескрываемой гордостью сказала Блейз и, перехватив взгляд отца, добавила: — Я избавлю Пег от ее небольшого недостатка.

«От недостатка, о котором ты забыл сказать мне», — это осталось не произнесенным вслух.

— Рад это слышать, дочка, — кашлянув, отозвался отец.

— Расскажите мне о вашей чистокровной лошади, — попросил князь Ликос.

— Пегги — белая арабка, — начала Блейз с явной гордостью в голосе.

— Вы хотите сказать — серая, — поправил ее Росс Макартур.

— Пегги белая, — повторила Блейз, заметив улыбку маркиза.

— Белые лошади считаются серыми, — сказал Росс.

— Пегги белая, — стояла на своем Блейз. — Впрочем, не важно, какого цвета она по-вашему.

Маркиз открыл рот, словно собирался что-то сказать, но слуга помешал ему, забирая тарелки из-под супа. Следующим блюдом был салат с телячьей печенью, приготовленный из различных овощей и мелко нарезанной печени теленка.