Выйти замуж за злодея
Шрифт:
Юй Линси задумалась. Её длинные ресницы освещались золотым светом свечей.
Прошлое, как мерцающие в воде отражения, вызвало волну в её спокойных, красивых глазах.
Она нахмурилась и добавила рядом с «Причиной смерти» имя «Нин Инь», написав его с горечью.
Даже если он и не был её убийцей, его вина в её смерти несомненна.
Юй Линси становилась всё более сонной от выпитого, и, лёжа на столе, смотрела на написанные иероглифы. Чем дольше она смотрела на имя «Нин Инь», тем больше оно
Образ его холодной, насмешливой красоты слился с лицом мальчика, на которого она наткнулась. Всё это терзало её мысли...
Она смяла рисовую бумагу и бросила её в жаровню, чтобы сжечь.
Бессильно упав на кровать, она натянула одеяло на голову и заснула.
За окном луна сменилась рассветом.
Юй Линси снова снился Нин Инь.
Во сне она была той же бесприютной душой, что парила рядом с ним.
Было ли это иллюзией или нет, но ей показалось, что Нин Инь теперь стал ещё более безумным.
Его лицо было бледнее привидения, и он выглядел болезненно красивым.
Юй Линси увидела, как он убил министра армии, цензора, как уничтожил семью правого советника Сюэ. Всех, кого Нин Инь не любил или считал врагами, он убил, устроив резню.
Затем он сбросил десятилетнего Императора с трона.
Нин Инь всегда был жестоким и непредсказуемым, но теперь он действовал только ради разрушения.
Но он не был счастлив.
Хотя его губы всегда кривились в мягкой улыбке, пока он наслаждался кровавыми сценами на тронном зале, Юй Линси могла видеть, что он не был счастлив.
Он издевался над Сюэ Цэнем в тюрьме и слушал его ругательства с безразличием.
Людей, которые его ненавидели и проклинали, было много, и один Сюэ Цэнь не имел значения.
Он не убил Сюэ Цэня, потому что считал смерть слишком лёгкой для него.
— Если господин Сюэ умрёт, никто не будет помнить...
Но, не договорив, Нин Инь сжал губы.
Он почувствовал что-то, резко повернулся и посмотрел в сторону, где парила Юй Линси.
Она знала, что он не мог её видеть, но всё равно задрожала.
Она проснулась вся в холодном поту.
Юй Линси лежала и смотрела на серебряные узоры на балдахине. Кровавые образы из сна не исчезали.
Она чувствовала, как будто её грудь была забита ватой, и ей было трудно дышать. Она упрекала себя за минутную слабость прошлой ночью.
Каким бы жалким он сейчас ни был, это не компенсирует его будущие злодеяния.
Кто пожалеет её бесприютную душу в прошлой жизни?
С этими мыслями Юй Линси со злостью бросила подушку и перевернулась на другой бок.
Нет, она не могла успокоиться!
Глава 6. Сведение счетов.
— Нужно придумать способ развязать этот узел в сердце и выпустить эту злобу, — решила Юй Линси.
Если не устранить
За окном начинало светать. Свет от шёлковой лампы был тусклым и тёплым.
Так как уснуть уже не удавалось, Юй Линси решила встать с постели. Она накинула на себя одежду и, подышав на ладони, чтобы согреть их, взяла в руку отличную кисть из овечьей шерсти.
Девушка убрала за ухо несколько прядей чёрных волос, которые выбились из причёски, и, немного подумав, начала писать, словно ручей, текущий по камням.
Если нужно ей подвести счёты между собой и Нин Инем, то это должно быть справедливо и разумно. Она не простит ему ни одного преступления, но и не будет ущемлять его ни в чём.
Днём Нин Инь пугал её, а ночью издевался над ней.
Однако, в плане еды, одежды и жилья он никогда её не ущемлял, а предоставлял ей наивысшие условия, не уступающие дворцовым.
Нин Инь уничтожил всю семью её дяди и сослал всех боковых родственников клана Юй.
Но правда была в том, что дядя не оправдал надежд её умирающей матери, относился к ней, как к подарку, и заботился только о своей наживе и корысти. Когда Линси и её мать были в самой жалкой ситуации, ни один из родственников клана Юй не протянул им руку помощи, и у неё не было причины за них мстить.
Девушка долго обдумывала, и, сделав паузу, отметила на рисовой бумаге несколько пунктов, пока не заметила, что человек, которого она считала воплощением зла, оказался не таким уж ужасным по отношению к ней.
Если говорить о ненависти — её было недостаточно, чтобы убить его; если же говорить об обиде — нелегко будет разрешить.
В прошлой жизни Нин Инь насмехался над ней, говоря:
«Ты и правда большая благодетельница, но быть хорошим человеком — это самое трудное в мире. С таким количеством ограничений, жить тебе даже сложнее, чем мне, злодею».
Юй Линси подумала, что, возможно, он был прав.
До сих пор ей никогда не приходило в голову убивать кого-либо, даже нынешнего Нин Иня, который теперь был просто жалким подростком, скрывающимся от света.
Утренний свет проникал сквозь оконные решётки. Свеча догорела и с тихим шипением погасла.
Юй Линси долго обдумывала всё это и, наконец, хлопнула кистью по столу, разбрызгав несколько капель засохших чернил.
«Как бы там ни было, он действительно мучил Сюэ Цэня и обрёк меня на печальный конец», — подумала она.
Эти два злодеяния невозможно простить.
— Госпожа, почему вы так рано встали?
Хутао открыла занавеску и вошла в комнату. Она торопливо поставила чайный поднос на стол и укутала её хрупкие плечи в лисью шубу.