Выйти замуж за злодея
Шрифт:
Когда это становилось невыносимо, она тихо пыталась вырваться, чтобы перевести дыхание.
Но как бы осторожно она ни двигалась, Нин Инь всегда просыпался с бледным лицом и холодно говорил:
— Либо сломаю тебе руки и ноги, либо не шевелись. Выбирай.
После этого Юй Линси больше не двигалась.
Нин Инь начинал смеяться и, почти ломая ей талию, болезненно шептал:
— Ты должна быть рядом со мной, не смей никуда уходить.
Воспоминания о тех холодных глазах начали
Были ли его слова правдивыми или нет, Юй Линси не могла противостоять.
Слишком много воспоминаний и сожалений висело над ней. Она уже не могла спорить или возражать, поэтому просто молча разделила плащ с Нин Инем, накинув его на его плечи.
Они прижались друг к другу на маленькой платформе скалы, как две потерявшиеся птицы, греющиеся друг о друга перед бурей.
Ночь наступала, как чудовище, и Юй Линси не дождалась спасения, но дождалась усиления дождя, только ухудшающего их положение.
Обрыв погрузился во мрак. Холодный дождь хлестал по их телам, и один промокший плащ не мог согреть их.
Линси чувствовала, как холод проникает в кости, и её лихорадка усиливалась.
Дышать становилось всё труднее, её тело всё больше слабело и охлаждалось.
Она уже не могла различить, кто сидел рядом с ней, Нин Инь или кто-то другой, и инстинктивно искала тепло, прижимаясь к нему.
Юй Линси не заметила, когда дождь прекратился. Она была и холодной, и голодной, с высокой температурой, и вскоре потеряла сознание.
Её тело казалось погружённым в ледяной колодец, а затем в кипящее масло. Её горло пересохло и болело.
В утреннем свете Нин Инь, прижавшийся к ней, с закрытыми глазами обдумывал следующий шаг, когда услышал, как девушка с жалобным стоном прошептала:
— Ваше Высочество, я хочу пить...
Нин Инь дёрнулся, и его глаза сверкнули холодом ночи.
— Какое Высочество? — спросил он хриплым голосом.
Поднеся ухо ближе, он услышал только тихие стоны, но больше не было никаких слов.
Слово «Высочество» прозвучало, как эхо в его голове, словно это был просто обманчивый ветер.
Нин Инь задумался. В настоящий момент в столице было мало князей и герцогов, и среди тех, с кем Юй Линси могла быть знакома, был только малый князь Наньяна, Нин Цзычжу, с которым они познакомились на охоте.
Пока он размышлял, Линси обессиленно уронила голову на его плечо и окончательно потеряла сознание.
Её тело было больным, она не ела и не пила, промокла под дождём, и теперь вряд ли выживет.
Нин Инь раздумывал, и его пальцы плавно выскользнули и вытащили спрятанный кинжал.
Блеск лезвия отразился в его глазах. Он был холодным и угрожающим.
* * *
На
Юй Синьи с заляпанным грязью лицом кричала до хрипоты, но всё ещё не могла найти свою сестру.
Лошади остановились у края обрыва, а их всадники словно исчезли, как будто их не было нигде ни на вершине, ни внизу.
Сестра была слабой, а тут ещё и сильный дождь. Как она смогла продержаться целые день и ночь?
Юй Синьи сжала кулаки и ударила по ближайшему дереву, заставив его задрожать.
Сюэ Цэнь, также с красными от бессонницы глазами, хриплым голосом сказал:
— Героиня Юй, не переживайте. Если нет новостей, то это значит, что всё ещё может быть хорошо.
Один из слуг семьи Сюэ с факелом подошёл ближе и тихо сказал:
— Второй господин, мы обыскали всю долину, обрыв высотой несколько десятков саженей. Вторая мисс Юй не может быть там...
Не успел он договорить, как Сюэ Цэнь прервал его резким голосом:
— С ней всё будет в порядке! Ещё одно подобное слово, и я тебя казню на месте!
Он обычно был мягким, но впервые проявил такой гнев, что слуги в страхе пали на колени и быстро согласились.
Небо стало светлеть. Ветер стих. Капли дождя падали с листьев, и одна из них упала на лоб Сюэ Цэня.
Он поднял руку и поймал каплю. Его взгляд поднялся вдоль следа дождя, остановившись на туманном обрыве.
Юй Синьи, заметив его взгляд, поняла его намерение, и её глаза засветились:
— Есть одно место, которое мы ещё не проверили.
* * *
На обрыве, на каменной платформе, Юй Линси, страдая от голода и жажды, почувствовала тепло на своих губах.
Она пыталась открыть рот, чтобы впитать эту «влагу», но её дрожащие зубы оставались плотно сжатыми, не имея сил открыться.
Кто-то рядом с ней заметил это и попытался снова.
Через мгновение, что-то мягкое и холодное коснулось её сухих дрожащих губ, затем что-то горячее проникло между её зубами, вливая в рот тёплую жидкость с железистым привкусом.
Жидкость была настолько отвратительной, что Юй Линси инстинктивно нахмурилась и попыталась отстраниться, но даже пальцем не смогла пошевелить.
Линси медленно открыла глаза. Утренний свет был тусклым, и в мутной картине перед ней замаячил увеличенный образ лица Нин Иня.
Его губы были окрашены красным цветом, более ярким, чем плащ. Он по глотку переливал что-то ей в рот, успокаивая жжение в желудке.
Последнее, что она запомнила, — это его черные глаза, бездонные и лишенные всякой страсти.