Выжить любой ценой

Шарипов Никита

Пока мы завтракали, проснулся Савельев, и разбудив Тейлора, взял его на руки, и понес на улицу. Когда они вышли, Михаил спросил меня:

– Игнат, Матвей мне сказал, что ты служил в той самой “Альфе”, как и двое ваших погибших товарищей, а сам он в охране президента, так?

– Да, – прожевав еду, ответил я, – Я и Марченко с Урвачевым в ФСБ, а Савельев в ФСО.

– Ты свои аббревиатуры мне можешь не называть, я в курсе,

что к чему относиться. Еще вопрос, этот инвалид, Чаппи, он, получается бывший шпион, так?

– Чарли его зовут! А так все верно.

– Да мне неважно как его зовут! И вы летели на вертолете от министра обороны, чтобы спасти крейсер Адмирал Колчак, но вас подорвали в воздухе, и вертолет упал на землю. Я все верно запомнил?

– Верно, – утвердительным кивком, я дополнил сказанное, – помнится я это вкратце вам уже рассказывал, в нашу первую встречу.

– Тогда ты не мог нормально сказать как тебя зовут. Что-то мычал всю дорогу. Но сейчас… – Михаил Филиппович расхохотался так, что чай из кружки, которую он держал в руке, начал проливаться на стол. Когда ему наконец-то удалось успокоиться, он продолжил, – Я не могу с вас ребята! Вы не могли что-нибудь попроще придумать? Ну насмешили! – и тут же стал очень серьезным в лице, – Так, Игнат, вроде бы все верно, но есть одна нестыковка, почему пиндос болтает на русском похлеще нашего?

– Чарли Тейлор, агент внешней разведки Российской Федерации, долгое время находился в нашей стране, будучи еще студентом, остальное мне неизвестно, Михаил Филиппович, если хотите узнать о Тейлоре, спросите его самого. Ко мне еще вопросы будут? – у меня начало складываться впечатление, что я нахожусь на допросе.

– Игнат, скажу кратко, вы не выглядите как бойцы спецподразделения. Я ведь тоже служил в армии, в десантно-штурмовой бригаде, прошел войну в Афганистане. Знаю все об операции «Шторм-333», захват дворца Амина. Видел ребят из подразделения «Альфа», которые проводили штурм. И скажу прямо, какие-то вы хиленькие для спецназа, не бойцы, а салаги, раз вас так легко отделали!

Встав со скамьи на ноги, я наклонился к своему собеседнику, который крутил охотничий нож в руках и произнес:

– Михаил Филиппович, мой отец меня учил уважать старших, но когда дело касается моих товарищей! Оскорблять их я не кому не позволю, и могу с легкостью заехать по лицу! – говоря это, я смотрел леснику прямо в глаза.

Филиппыч перестал крутить нож в руках, и резким движением вогнал его в стол, в аккурат прямо между моим средним и указательным пальцем левой руки, а затем встал со стола, и приняв такую же как у меня позу сказал:

– Слышь щенок, с ветераном войны разговариваешь! Я ведь тебя в порошок сотру!

– Руки короткие! Тереть устанешь! – мои нервы были на пределе, и я видел, что лесник тоже с трудом себя контролирует.

– Ну все щенок, напросился. Пошли на улицу. Сейчас я тебя в узел завяжу!

Мы

встали изо стола и направились к выходу. Выйдя на улицу, я увидел сидящего на скамье, прислонившегося к дереву Чарли Тейлора, и поливающего его из ведра водой Савельева. Увидев наши враждебно настроенные лица, они прекратили мыться, и вопросительно уставились на нас. Лесник встал спиной к ним, а я стоя напротив него, небрежно сказал своим товарищам:

– Не люблю, когда меня щенком называют!

Лесник ринулся в мою сторону. Между нами было примерно три метра расстояния. Пока он двигался до меня, я успел подумать, что в ярости сходство этого человека с медведем, выражено еще больше…

Вы пробовали когда-нибудь остановить медведя? Медведя, который служил в ДШБ. Я попробовал, и советую никогда в жизни не делать этого!

Дождавшись пока между нами останется метр, я рванул на встречу, нанося единственно верный, как мне казалось в тот момент, удар коленом в солнечное сплетение.

Все-таки масса решает многое, пришло мне на ум, пока я летел спиною на землю, зажатый как в тиски, этими медвежьими руками…

Мой удар коленом попал куда нужно, прямо в грудную клетку, но пробить мышечный каркас своего противника я не смог. Мы упали на землю, и от удара и придавленная массой лесника, моя грудная клетка лишилась воздуха. Пытаясь втянуть хоть чуть-чуть воздуха, я просто открывал и закрывал рот, не в силах вдохнуть…

Биться лежа в «партере» мне никогда не нравилось, я больше предпочитал бой стоя на ногах. Но все-же, я умел и умею драться практически в любом положении. Лесник расцепил свои руки, и приподнявшись на одной руке, попытался ударить меня другой прямо в голову. В этом была его ошибка, поставив блок обоими руками, я подтянул ноги к себе, и с силой вытолкнул его. Мощный кулак все-же нашел свою цель, и предплечья сильно обожгло. Но теперь я оказался свободен, и извернувшись вскочил на ноги.

Не используя красивых приемов, как в дешевых боевиках, я наносил удары ногами и руками по корпусу и голове противника, и танцевал вокруг него…

Три раза я вновь оказывался на земле, зажатый словно в тиски, но чудом мне удавалось выкрутиться, и встать на ноги. Силы покидали меня и моего противника…

Спустя пять минут, после начала боя, мы стояли в трех метрах друг от друга, и тяжело дышали. Первым заговорил лесник:

– Тебе повезло… Игнат… было бы мне тридцать лет… я бы тебя уложил…

– Бы мешает… Я тоже не бодр и свеж после всего пережитого!

Матвей Савельев, хлопая в ладоши, подошел и встал между нами, обращаясь к леснику:

– Ну что, Михаил Филиппович, проспорил ты мне! Говорил я тебе, что Шухов неплохой боец. Вышел бы с тобой я биться, уложил бы за двадцать секунд!

<