Выжить вопреки
Шрифт:
— Уф ты! Напугал! — пробормотал он, когда я впрыгнул в бронеавтомобиль. — Ну что там?
— Чисто. Поехали. Я присмотрел небольшой домик на другом конце города. В нем даже дрова заготовлены.
— Если доедем. Солярка на исходе. Этот крокодил ее сжирает прямо на глазах.
— Тогда быстрее поехали, а то еще и Вадима с Родионом придется на руках нести. Как они кстати?
— Спят. Час назад оба пришли в себя. Особист что-то мычал неудобовразумительное, а Вадим матерился, как сапожник. Потом как-то затихли и уснули. Кстати, забыл узнать,
— Просто запомнил, где стоит машина….
— Да нет, я не о том. Когда из плена вызволил.
— Так вас взяли прямо у меня на глазах. Утром с животом было так туго, что я только-только вас догнал. Вы были внизу, когда палить начали. Мне ничего не оставалось делать, как смотреть. Вмешиваться было бесполезно. А потом я отправился следом за вами по следам.
— Спасибо, — проникновенно промолвил мой друг. — Куда ехать-то?
Мы как раз пересекли границу города и впереди возвышались коробки многоквартирных домов.
Не прошло и часа, как мы уже грелись около печки, расстелив себе постели прямо на полу. «Тигр» нас не подвел. Топливо закончилось аккурат в тот момент, когда мы въехали во двор домика.
Как самому целому, дежурить ночью пришлось мне. Впрочем, я не был в обиде.
Как только рассвело, и проснулся Терентьев, ко мне пришла в голову отличная мысль — помародерствовать.
Добыча оказалась знатная. Помимо одежды, медикаментов и консервов, мне удалось подстрелить с арбалета несколько зайцев.
Войдя в дом, я обнаружил, что больные были уже в лучшем состоянии, чем накануне. Они сидели около печки и что-то бурно обсуждали.
— Всем привет, поздоровался я.
— Ну как? — спросил Третьяков.
— Город супер. Хоть вообще здесь оставайся. Еда, одежда, снаряжение. Пару лет назад я мечтал в таком обосноваться. Позавтракаем?
Все согласно закивали. Один Родион грустно смотрел на меня. Ему жевать пока было никак нельзя. Но ничего, хотя бы бульончик сварим и через трубочку дадим выпить, и то уже будет лучше. А там, через пару дней может и жевать начнет. Хотелось на это надеяться.
К счастью, за две недели мы смогли восстановиться. Ну, конечно, не полностью, но достаточно для того, чтобы продолжить путь. Самым сложным было отговорить Вадима и Саню вернуться обратно, чтобы заряды не достались тем отморозкам. В чем-то они были правы, но терять драгоценное время на это мы не имели права.
И вот, в одно раннее утро, в начале марта, мы покинули город, чтобы, наконец, выполнить свою миссию.
На прощанье Терентьев подошел к автомобилю, который мы закидали снегом, чтобы он не был виден со стороны.
— Ласточка, ты моя! — ласково пробормотал он, поглаживая броню. — Спасибо тебе, моя хорошая. Я тебя никогда не забуду!
— Поцеловать на прощанье не забудь! — не выдержал я. — Только когда к корпусу примерзнешь, на мою помощь можешь не рассчитывать.
— Главное, чтобы он не полез исполнять супружеский долг! — рассмеялся Мамонтов.
Даже Родион Петрович хрюкал от смеха,
— Да ну вас! Ничего вы не понимаете! — надулся Саня.
А потом посмотрел на нас, задумался, не выдержал и тоже рассмеялся.
В таком настроении мы и покинули гостеприимный город. Вместо армейских рюкзаков за плечами теперь висели туристические. Вместо палатки с буржуйкой, у нас теперь была обычная двуспальная палатка с арктическими спальными мешками. Порванную одежду тоже заменили на теплую гражданскую.
Впрочем, необходимость в теплой одежде понемногу отступала. Спустя полторы недели пути, зима начала сдавать свои позиции юной весне. Воздух днем прогревался до плюсовой температуры. Щебетали птицы, солнце нежно гладило своими лучами. Тающий снег рождал множество тающих ручейков под ногами, которые ласкали слух и били солнечными зайчиками по глазам.
Мы зашли на территорию, на которой я скрывался в прошлом в течение полутора лет. По дороге мы не забывали заглядывать в оставленные мной схроны с патронами и консервами. До назначенной черты оставалось идти не больше десяти дней. Могли бы дойти и быстрее, но нас немного тормозил прихрамывающий Вадим. Повышению скорости также препятствовала наша осторожность. Мы шли не по дороге, а по пересеченной местности, стараясь обходить стороной все населенные пункты без крайней необходимости.
Однажды нам надо было пересечь трассу М-12, которая в прошлом связывала Казань и Москву. На подходе к ней мы насторожились. Из-за деревьев, которые скрывали от наших взоров дорогу, доносился топот ног и чьи-то голоса.
Я сделал знак рукой своим товарищам, чтобы они оставались на месте и пополз на разведку. Если бы дело было летом, то листва скрыла бы меня от чужих глаз. Но… Я быстро пополз в сторону трассы, стараясь не поднимать голову над поверхностью. Через несколько минут, мне удалось подобраться максимально близко. Я поднял голову и растерялся.
Почему-то мне казалось, что по трассе идут военные. Ну, или бандиты. На худой конец, инопланетные захватчики вышли на разведку. Но вместо этого, я увидел толпу в несколько сотен человек, состоявшую из беженцев. Перепутать их с кем-то другим было попросту невозможно. Мужчины и женщины, разных возрастов, одетые кто во что горазд, устало шли вереницей на восток. У них не было даже намека на какое-то оружие. Думаю, что я один представлял на тот момент куда большую угрозу, чем они все вместе взятые.
Больше не таясь, я встал во весь рост и направился к ним.
Удивительно, но на мое присутствие они почти никак не отреагировали. Только старались мимо меня быстрее проскочить, косясь на зажатый в руке автомат.
— Кто старший? — строго произнес я.
Один пожилой мужчина, лет шестидесяти отделился от толпы и направился ко мне.
— Здесь нет старших. Перед смертью все равны, — ответил он скрипящим голосом.
— Откуда и куда путь держите, отец? — продолжил я расспросы.