Выжившая
Шрифт:
Шерри издает хриплое мяуканье, привлекая мое внимание.
Опустив голову, я смoтрю в золотистые кошачьи глаза и, наклонившись, ласково чешу за ухом. Она мурлычет, ласкаясь о мои пальцы, тыкаяcь носом в раскрытую ладонь.
–Она выглядит довольной, - негромко замечаю я. – Ты хорошо заботишься о Шерри, Дилан, – наши взгляды с братом снова встречаются, его отстранённый, бездонно-темный, и мой
– внимательно изучающий. Он склоняет голову на бок, глядя на меня с нечитаемым потусторонним выражением. Его затянувшееся молчание давит на нервы, вызывая
–Ты дал мне слово, что тоже позаботишься о Шерри, – наконец подает голос Дилан и как всегда говорит четко, ровно, без запинки.
–Ты же не о кошке сейчас?
– уточняю я, хотя и без дополнительных пояснений знаю ответ.
– Я сделал всё, что было в моих силах, - с нажимом добавляю я.
–Не всё, Оливер, - бесстрастно возражает Дилан. Кошка лениво направляется к своему хозяину и ложится у его ног, блаженно прикрывая глаза.
– Придумай что-нибудь еще, пока я не захотел поговорить с Гвендолен.
– Ты мне угрожаешь, Дилан?
– напряженно спрашиваю я. Его лицо непроницаемо, как закрытая книга. Ни одной мысли, ни единой эмоции, он управляет своим безумием, дерит в цепях с пудовыми замками, но мы оба знаем, что оно живет там, внутри, за стеклянным блеском его холодных мертвых глаз. За годы, прошедшие со дня появления Дилана в нашей жизни, с ним говорили только трое людей. В живых остался один я.
–Когда придешь вечером не забудь захватить кошачий корм, новые книги и машинное масло. Меня раздражает ржавый скрип дверей, - игнорируя мой вопрос, произносит брат и гасит свет. Комната мгновенно исчезает, погружаясь в кромешную тьму.
–Я не могу этого сделать! – хрипло бросаю я невидимой фигуре, притаившейся в непроглядной мгле, ощущая на себе взгляды двух пар глаз, хищно наблюдающих за каждым моим движением.
–Ты дал мне слово, Оливер. Сдержи его, или я не сдержу своё, -
приглушенный голос звучит сразу со всех сторон, отражаясь от стен зловещим эхом. Нервный озноб проходит по телу, вызывая сокращение одеревеневших до болезненного покалывания мышц. Мне кажется, что температура в комнате понизилась на несколько градусов. Я непроизвольно пячусь назад к решетке, запинаюсь за нее и, оказавшись с другой стороны, торопливо запираю.
–Не у тебя ключ от замков, Дилан, - напоминаю я севшим голосом.
–Меня держат здесь не замки и двери. Если захочу выйти, никто меня не остановит. Ты же понимаешь это, Оли?
–Я тебе не по зубам. Ты не сможешь ничего сделать. Все, что ты говоришь – сплошной блеф. Я не поддаюсь манипуляциям и внушению.
–Готов представить друзьям сумасшедшего близнеца, удерживаемого долгие годы взаперти на чердаке, словно бешеного цепного пса? – в невозмутимом вопросе нет ни малейшей провокации или каких-либо других эмоций,
выражающих его отношение к произнесенным словам.
–Ты сам к этому не готов, Дилан! – клацнув в гневе зубами, заявляю я.
–Как знать, Оли. Как знать… –
Больной придурoк.
Я захлопываю дверь. Мои руки дрожат, пока я суетливо запираю замки. Сбегаю по ступеням вниз. Хoчу убраться отсюда поскорее. Остается последняя дверь, и вот я снова в безопасном светлом коридоре шагаю в свою комнату, ступая по мягкому ковровому покрытию.
В голове заевшей пластиной крутятся слова Дилана. Он впервые открыто угрожал мне, и я не знаю, как реагировать.
Замки закрыты, единственный ключ у меня. Выбраться у него нет и единого шанса. Чего же я тогда боюсь? Зачем вообще церемонюсь с ним, выслушиваю бeзумный бред, приношу еду для него и Шерри?
Никто бы не узнал… По факту Дилана Кейна не существует.
Сколько раз у меня возникало желание никогда не возвращаться в тёмную комнату на чеpдаке, оставить его гoлодать вместе с преданной кошкой? Позволить ему умереть – единственный способ освобождения для Дилана. Другого нет. днажды у меня хватит духа, и я сделаю это. Я сделаю!
Свет в коридоре начинает мерцать, соглашаясь с моими мыслями. Я глубоко и размеренно дышу, постепенно успокаиваясь, открытыми ладонями веду вдоль обитых деревянными панелями стен. Где-то внизу хлопает распахнутыми ставнями усилившийся ветер, снова начался дождь, методично колотит по крыше и окнам, подбирается к неприкрытому козырьком крыши крыльцу на заднем дворе.
Если я открою дверь, то он войдет внутрь…
Старые дома живые. Они дышат, разговаривают, хранят тайны, которыми не спешат поделиться со своими постояльцами, но позволяют писать новые истории и надежно оберегают толстыми стенами от любопытных глаз.
ГЛВА 2
Шерри
THE PULSE OF LIFE: Пятнадцать лет со дня смерти
серийного маньяка в Балтиморе. Что помнит город сегодня о жестоком психопате, совершавшего свои кровавые
преступления на территории округа Колумбия и штатов
Мериленд и Пенсильвания?
Вся кровь мгновенно отливает от лица, но пальцы не дрожат.
Я не испугана и не растеряна. Меня переполняет злость на бульварных писак, не желающих оставить эту историю в прошлом. Задержав дыхание, я читаю дальше, чувствуя каждой клеткой тела пристальный взгляд Дженнис:
«Напомним, что пятнадцать лет назад полиция и пожарные были шокированы страшными нахoдками, обнаруженными в
ходе расследования на месте сгоревшего дома в пригороде
Балтимора. Внутри были найдены обгоревшие останки трех