Выживших нет
Шрифт:
Позади нас сиу снова разразились воем; трое или четверо из тех, у кого были мушкеты, стреляли наугад, а остальные осыпали нас стрелами. Все они подгоняли своих лошадей.
В общем, обратный путь в форт Фил Кирни был приятным.
Когда мы начали его, морозно-голубой зимний рассвет в Вайоминге освещал наш путь. На западе и севере все еще мерцали несколько бледных звезд. Было очень холодно, воздух был таким неподвижным, словно сдерживал своё дыхание, чтобы не помочь кому-то победить или выиграть в этой скачке. Дробный стук копыт Хусейна
У исхудавших за зиму индейских лошадей не было ни единого шанса, как только Хуссейн перешел на бег. Покрытые снегом мили проносились под его копытами, словно развевающиеся на ветру белые страницы. На полпути к форту сиу остановились, позволив мне сначала придержать Хусейна на некоторое время, перейдя на лёгкий галоп, а потом и на шаг.
Таким образом, мы добрались до Фил Керни около девяти часов утра. Подъехав к дому, я поднял винчестер в воздух и выстрелил: один, два, три выстрела, пауза, затем четыре, пять.
Это был сигнал разведчиков о приближении индейцев.
Кэррингтон немедленно вызвал меня к себе. С ним был Феттерман. Я изложил свои сведения без прикрас. Реакция командира форта была логичной, Феттермана обычной для него.
– Феттерман, примите все меры предосторожности, чтобы отразить нападение. Мне нужно, чтобы в пороховом складе были припасы для женщин и детей. Они должны укрыться там, когда начнется атака. Заминируйте склад, чтобы его можно было взорвать, если индейцы перелезут через частокол. Держите Филлипса наготове, чтобы доставить донесение в форт Ларами.
Португалец Филлипс был разведчиком, который заменил меня.
Феттерман подтвердил приказ и немедленно отправился выполнять его.
Я последовал за ним, слушая, как он передаёт приказ полковника сержантам Келли и Фэйрчайлду. Когда они ушли, он повернулся ко мне и рявкнул:
– Ну и какого черта тебе нужно?
– Я видел, как выезжает еще один обоз за дровами. Ты забыл сказать Келли, чтобы он его остановил.
– Я ничего не забыл. Они уезжают. Это последний караван этого сезона, нам нужны дрова, они находятся всего в шести милях отсюда, и это не твоё собачье дело. Вы удовлетворены, генерал Клейтон?
Я проигнорировал его замечание, коротко ответив:
– Нет. Отправка этого обоза будет стоить человеческих жизней. Холмы кишат врагами.
– Клейтон, ты мне не нравишься. Для меня ты любитель индейцев и хреновый разведчик. Но мы оставим это. Ты сам сообщил об этих индейцах в пятидесяти милях вверх по реке Языка. Даже если они и придут, то не будут здесь раньше, чем через двенадцать часов. Обоз вернётся через шесть. И я собираюсь получить эти дрова.
– Тогда, капитан, я, пожалуй, поеду вместе с обозом, если вы не возражаете.
– Какого чёрта… – начал он. В этот момент Кэррингтон вышел из своего кабинета,
– Нам действительно нужны дрова, и у нас должно быть достаточно времени, чтобы их привезти. Все там готово, осталось только уложить их в фургоны.
Улыбаясь своей самой елейной и сальной улыбкой (а четыре года в армии научили меня в полной мере пользоваться обезоруживающим обаянием профессионального чистильщика сапог), я проворковал так сладко, как только может звучать низкий баритон:
– Я просто спрашивал капитана Феттермана, могу ли я присоединиться к обозу, в случае… – я намеренно не закончил.
– Конечно, конечно! Хорошая идея. Спасибо, Клейтон. Хороший человек. Пойдемте, Феттерман. Я хочу проследить за работой порохового склада.
Феттерман бросил на меня неодобрительный взгляд.
– Удачи, Дэниел Бун. Слава Богу, в Фил Кирни есть ты. Я уверен, что с помощью одной армии мы бы никогда с этим не справились.
Я отсалютовал ему пятью пальцами, с удовлетворением наблюдая, как он побледнел.
Хуссейн устал, поэтому я попросил конюха привести мне Шебу, мою любимую из трех кобыл. Оседлав её, я присоединился к обозу, который уже направлялся к выходу.
Мы двигались трусцой по тропе Боузмена в течение двух часов, отошли на милю в сторону и начали погрузку дров, не заметив никаких признаков врагов. Сержант, возглавлявший отряд, сообразительный парень по имени Шулер, заставил своих людей работать в усиленном режиме и выставил двойные посты, явно обеспокоенный ситуацией. Немного погодя я подъехал к нему.
– Шулер, мне не нравится эта тишина. Слишком густая.
– Мне тоже, мистер Клейтон. Мистер Гири всегда говорил: «Если вы их не видите, вы на них смотрите».
– Мистер Гири обычно прав. Я собираюсь проехаться по окрестностям. Прикажите часовым проверить мушкеты. Они скоро им пригодятся.
Я пустил кобылу спокойным шагом, направляясь по длинной просеке, которая проходила за лесом, направляясь к северу от него в сторону тропы Боузмена.
Через милю я столкнулся лицом к лицу с военным отрядом из двух десятков шайенов
Мы обменялись оскорблениями; мое выглядело довольно двусмысленно, поскольку Шеба тянулась обратно лагерю лесорубов.
Не было смысла пытаться заманить их в ловушку, поскольку была только одна причина для их тихого приближения.
Взобравшись на холм за лагерем, я выстрелил из винтовки в воздух, отчаянно крича и махая людям внизу. Шулер уже ставил фургоны в круг. Я добрался до них.
– Они пришли, Шулер! Я направляюсь в форт.
Он услышал меня, хотя в ответ лишь взмахнул фуражкой. Шеба уже была далеко, слышно его не было. Беспорядочный огонь армейских дульнозарядных ружей начал звучать у меня за спиной, когда я вышел на тропу Боузмена.