Выживший Матео

Мариано Сэм

Миа и Франческа обмениваются взглядами, затем Миа рисует указательным пальцем круги у виска, показывая, что я сумасшедшая. Я просто ухмыляюсь, потому что они даже не знают.

Кухня кажется ненормально загруженной из- за того, что мы все здесь собрались. Мне требуется время, пока салаты будут готовы к отправке, чтобы по- настоящему их приготовить.

Миа останавливается рядом со мной, беря салат для Винса. — Не забудь сушеную клюкву Матео. Он отправит тебя обратно.

Закатывая глаза, я говорю: — Я знаю, такое случалось раньше.

— О, точно,

ты обслуживаешь не только по воскресеньям. Извини, я никогда не была горничной, я забываю такие вещи.

— Подожди, я отнесу ему салат? Обычно я остаюсь на кухне во время большинства воскресных ужинов.

Взгляд Мии многозначительно скользит по моему наряду и задерживается на туфлях. — Он бы не стал дарить тебе одежду для воскресного ужина, если бы ожидал, что ты останешься на кухне.

Все еще немного неуверенная, я беру его тарелку с салатом и уношу ее. Я смотрю, как Миа передает его тарелку Винсу и, присаживаясь, берет еще одну для себя. Когда я подхожу к спине Матео, я чувствую тепло и уют, просто видя его. Боже, какой болван.

Я ухмыляюсь собственным мыслям, наклоняюсь и кладу салат Матео. Затем, поскольку мне все еще неясно, я наклоняюсь ближе и шепчу: — Миа думает, я останусь на ужин?

Он кивает, указывая на пустое место справа от себя, прямо напротив Мии.

Я не была готова к этому, поэтому мне пришлось вернуться на кухню и взять салат для себя. Я бросаю на Шери несколько извиняющийся взгляд, но ей, кажется, все равно.

Странно сидеть за столом — даже не просто за столом, а во время воскресного ужина. Насколько я поняла, Матео очень любит ужинать по воскресеньям.

— Мне нравится твое платье. Оно такое винтажное, — говорит мне Миа, делая глоток вина. Она достаточно взрослая, чтобы пить? Я так не думаю. Я никогда не думала об этом раньше. Ну что ж.

— Спасибо, — говорю я, глядя на Матео.

Полностью застигнув меня врасплох, он тянется через стол и гладит мою руку. Прямо здесь, на глазах у всей своей семьи. Миа моргает от этого жеста, затем бросает на меня девчачий взгляд широко раскрытых глаз, который заставляет меня улыбнуться.

Я имею в виду, не то чтобы это был большой секрет, что мы спим вместе, но одно дело трахать горничную, другое — привести ее на семейный ужин.

— Адриан, — говорит Матео, кивая на мужчину напротив него в конце стола. — Ты что- нибудь слышал от Кастелланосе?

Я замираю. Краска отливает от моего лица, и это ощущается физически, когда я смотрю на скатерть, рука Матео все еще переплетена с моей.

— Э- э- э…… ты хочешь поговорить об этом сейчас? — Спрашивает Адриан, судя по голосу, ему не очень нравится эта идея.

— Почему бы и нет? Мы все здесь друзья.

От того, как он это произносит, у меня по спине бегут мурашки. Я чувствую на себе его взгляд, и если он смотрит на меня и говорит о Кастелланосе, я в ужасе и знаю почему.

Он не может знать, верно?

Нет. Нет, я бы знала. Он не настолько хороший лжец. Он бы до сих пор не делал милых вещей и не приглашал меня на

семейный ужин, если бы знал это.

Франческа заговаривает первой. — Кастелланос? Я думала, у вас, ребята, все в порядке.

— Да, было. Нас больше нет.

— Я думала— Франческа замолкает, делая глоток вина. — Я думала…

— Как я уже сказал, — перебивает он. — Мы больше не вместе.

У меня была минута, чтобы взять себя в руки, но я все еще не могу смотреть на него. Вместо этого я делаю глоток вина, глядя на наши проклятые руки, все еще переплетенные.

— Это звучит опасно, — говорит Франческа.

— Так и есть, — подтверждает он.

— Ты… что- нибудь планируешь?

— Конечно. Он не оставил мне другого выбора.

Франческа сидит с моей стороны стола, так что нет ничего особенного в том, чтобы вытянуть шею, чтобы посмотреть на нее, но ужас на ее хорошеньком личике подпитывает страх, растущий в моем. — А мы не можем просто пересмотреть условия? — спрашивает она.

— Антонио не хочет вести переговоры, он хочет взять власть в свои руки. Его семья не хочет, но он пытается переубедить их, обвиняя меня в дерьме, которого я даже не совершал. Это не подлежит обсуждению.

Франческа роняет вилку, отодвигая от себя тарелку. — Люди пострадают.

— Конечно, это так, — ровно говорит он.

Ее глаза вспыхивают. — Ты можешь пострадать. Ты не непобедим.

— Я не совсем на передовой, Франческа.

Винс берет бокал и опрокидывает его чуть сильнее, чем нужно. Бросив на Матео язвительный взгляд, он говорит: — Говоря как человек, который есть, я думаю, что, возможно, мы, блядь, обсуждаем это не здесь.

— Поддерживаю, — говорит Адриан, как будто это демократия.

Однако Матео не давит. У меня складывается впечатление, что он выполнил все, что задумал, и когда он отпускает мою руку, чтобы сделать глоток, я более чем немного боюсь того, что это было.

–

С тех пор как Матео устроил настоящий хаос на обеденном столе, мой первый воскресный ужин я бы не назвала успешным.

Миа и Элиза, услышав, что их любовные интересы могут быть на переднем крае войны Матео, нисколько не разговорчивы. Франческа, очевидно, обеспокоенная опасностью, в которой окажется вся ее семья, все время граничит с враждебностью. Я избегаю взгляда Матео гораздо чаще, чем это принято, и хотя я чувствую себя ненормальной, я не знаю, как это остановить.

Мужчины мало разговаривают, так что это в основном торжественный прием пищи.

После того, как все закончилось, Матео дарит Мии подарок. Я не могу отделаться от мысли, что ему следовало сделать это до ужина, тогда она была бы в большем восторге от милой коричневой кожаной сумки — мессенджера, которую он подарил ей на первый семестр учебы в колледже, хотя даже после ужина она с облегчением видит конверт с деньгами, который он сунул внутрь для ее учебников.

После того, как все уходят, Матео отводит меня в свою комнату. Всю дорогу я задумчива.