Выживший в племени каннибалов
Шрифт:
Надо было что-то предпринимать против столь своеобразного пикника.
Я показал Хуану, как обогнуть масоку с другой стороны, и когда был уверен, что он ловкий и смышленый уже на месте, взял коробку с воздушными шариками, коробку с пуговицами и иголками и стал пробираться вперед на самый край выступа. Может не стоило рисковать и лезть напропалую, но меня раззадорило происшествие. Стараясь максимально охватить как можно больше территории, я сверху раскидал содержимое коробок – словно посеял вручную зерно. На меня обратила внимание первой высокомерная пленница, она расширила глаза в ужасе от моего вида и задёргалась в путах, но они держали её крепко. Как только я успел отойти назад и снова пригнуть голову у наметившего
Трудно было не сдержаться от смеха, когда у туземцев возникли проблемы с определением найденных предметов, и я наблюдал до колик в животе, как их аналоговый поиск в неусовершенствованных, бестолковых, несмышлёных головах впервые потребовал от них недюжинной умственной деятельности. О, как они корчились от колючих иголок!
В этот ответственный момент я сделал шаг вперед, вызвав паническое оживление. Видимо оригинальное зрелище запеленатого в шкуру человека повергло их в некую прострацию.
До этого группа вооруженных копьями людей стояла вместе, оживленно разговаривая вполголоса между собой. Ни женщин, ни детей не было заметно, возможно, они попрятались. Увидев меня, копья угрожающе поднялись, и туземцы, приняв чрезвычайно воинственные позы, готовились пустить их в ход. Я рассыпал последнее содержимое коробки, на которое клюнули туземцы. Это был эффект Миклухо-Маклая, зажегшего воду – на самом деле спирт – и этим при первой встрече расположившего к себе папуасов. Из-за деревьев и кустов стали показываться другие дикари, все ещё не решавшиеся подойти ближе и способные каждую секунду дать стрекача. После недолгих совещаний между собой один из них выдвинулся из группы, неся кокосовый орех, который положил в зоне видимости, и, указывая на него рукой, дал понять, что он предназначается для меня. Так был положен первый краеугольный камень в фундамент наших дружественных отношений.
“Неужели это начало того самого нормального постижения смысла происходящего?” – задавался я вопросом.
Я спустился со скалы. Глядя на протянутые для них подарки с корабля, дикари не переставали от удивления открывать широко рты, приговаривая протяжные: “а-а-а”, “е-е-е”, “у-у-у”, при этом чмокать губами и вкладывать палец в рот. Больше всего их затронули мои действия с резинотехническими изделиями. Я вдул порцию воздуха в резинку, перехватил завязкой и подал ближайшему воину. Надул следующую, третью, четвертую, наделяя ими туземцев как сувенирами. Видимо манипуляции с надуванием воздушных шариков произвели неизгладимый эффект на туземцев. Они очень обрадовались и тотчас же начали упражняться с ними.
Итак, я понял, что подобные игрушки приводят туземцев в неописуемое изумление. Только в этот момент довольно резкий порыв ветра вырвал несколько шариков из их рук и понес по берегу. Дикари всей толпой бежали за ними и ловили, забыв про всё на свете. Дикари – что малые дети. Было весело, мило и вместе с тем презабавно и удивительно, что казалось скорее пасторальным сном, чем напряженной действительностью. Обложенный вокруг многочисленными кокосами, я видел, что дары мне, а мои туземцам – знак доброй воли. Я смотрел и думал, всё дальше уносясь мыслью в философское рассуждение: что сделало человека человеком? Прежде всего, эволюция, внутривидовая борьба, половой отбор…
В моей голове всё интенсивнее работал анализ, переходящий в обобщение!
Стоп! Эврика!
Вот оно, основа основ – эволюция! А что, если подтолкнуть её? Это в моих силах. От внутривидовой борьбы я отказался из-за возможной гражданской войны, а половой отбор для меня был не осуществлён в силу
Логика моих рассуждений была следующая:
*Их культура несовершенна, недостаточно сильна, но достаточна, чтобы не начинаться с нуля и вобрать в себя самое лучшее из других культур, отбросив все наносное, закоснелое, языческое, не изобретая велосипед;
*Я явился как пророк, чтобы протянуть руку дружбы и предложить всем сердцем содействие;
*Моя помощь пришлась вовремя и пойдет им только на пользу;
Какие-то мгновения я ещё ошеломленно углублялся в варианты. Но направление рассуждений было правильным. “Не вешай нос, дружище! – говорил я сам себе. – Ведь все разумные существа произошли от животных, которым когда-то за свое существование пришлось вести нешуточную борьбу, настолько ожесточенную и длительную, что они видоизменились до неузнаваемости и развили свой мозговой аппарат, чтобы не погибнуть. В них заложен элементарный инстинкт к самосовершенствованию, требующий своего дальнейшего развития”.
А далее, в знак особого расположения ко мне, подходя по одному, туземцы пожимали мою руку выше локтя. А это уже кое-что да значило.
На остров прибыли очередные гости, но и от них последовало дружелюбие.
Рассказ о том, как я братался с каннибалами
Мои треволнения и страхи последних часов за свою жизнь оказались напрасны. Вопреки общепринятому мнению, что на совести дикарей не только Джеймс Кук, туземцы оказались милые, безобидные и общительные существа. Даже не верится, что это те самые овеянные классической литературой кровожадные людоеды, могущие иногда отвлечься от своих каннибальских пиршеств над несчастными и быстро перенять внешние атрибуты иной, более высокой культуры.
Удивительно, но это так, хотя их непосредственность в поведении умиляет меня, поражает все больше и больше, пугает и настораживает.
Ситуация меняется, чуть ли не поминутно. Как когда-то изобретение колеса ускорило развитие истории, так, похоже, появление воздушных шариков, наборов иголок, пуговиц и катушек с нитками производит настоящую культурную революцию у туземцев.
Итак, я сделал первый и очень важный для себя вывод: попытка перекинуть мост между мной и туземцами увенчалась успехом. Они сразу же по достоинству оценили мои дары: надувают шарики и весело хлопают ими друг друга по голове, восторгаясь звуком “буф-буф”, когда шарики лопались. Но ещё эффектнее получалось, когда натягивали их, как маски, на головы. Очень увлечены и радуются, как малые дети.
Преподнесли очередной презент – корзину кокосовых орехов.
Под вечер улица будущей деревни была расчищена от растительности, были красиво убраны пальмовыми ветвями первые три хижины, и все воины собрались праздновать нашу эпохальную встречу, устроив пир. В кострах запекали обмазанную глиной рыбу, а рис в пальмовых листьях тушился прямо под кострами.
Меня привлёк визг собаки. Высокий воин волок ее на веревке в мою сторону. Подойдя ко мне, перехватил ее за задние лапы и ударил с размаху головой о дерево. Размозжив таким образом череп, положил тушку к моим ногам.