Выживший. Чистилище
Шрифт:
Отец Илларион в посмертии казался еще более маленьким и сухоньким, чем при жизни. В бороде все еще отсвечивали ледышки, которые так и не растаяли в 'мертвом бараке'. Подштанники, так и есть, в ледяной корке. Выходит, и впрямь водой обливали. Неужто все это из-за меня? Проучили таким образом, выходит, чтобы понты не кидал... Ну ладно, за мной не заржавеет.
Снова меня затопила ненависть. Но, пока шел к своему бараку, немного пришел в себя. Однако это не изменило моих планов, просто я просчитал, как буду действовать, решив. Что не буду тратить время на разговоры. Толкнув дверь барака, не разуваясь, двинулся к воровскому углу, держа правую
Урки уже проснулись, хотя иногда могли дрыхнуть и до обеда. Мало того, они в данный момент занимались ни чем иным, как насильничали несчастного Витюшу, которому Валет уже успел дать погоняло Верка. Под смешки и унизительные комментарии остальных урок вы данный момент нашего чушка имел в задний проход Копченый, покряхтывающий от удовольствия. При этом остальные еще и успевали хавать, видно, Митяй уже наловчился приносить им еду сюда из столовой. Эта сцена подняла во мне еще одну волну ненависти. Нет уж, кастета вам будет мало, оприходую вас кочергой.
Валет сидел лицом к проходу и, увидев меня, первым отставил миску с недоеденной перловкой, разбавленной кусочками сала, в сторону. Начал подниматься, почуяв что-то недоброе, тут-то ему и прилетело кочергой в челюсть. Бил, честно сказать, не со всей дури, в среднюю силу, но и этого хватило за глаза. 'Законник', обливаясь кровью, рухнул как подкошенный. Наверняка сложный перелом, и нескольких зубов точно не досчитается.
Копченый было дернулся, судорожно натягивая штаны, но тоже получил кочергой, только на этот раз уже в лоб. Впрочем, этого вполне хватило, чтобы мой соэтапник обмяк по примеру своего пахана, а его глаза тут же залило кровью из рассеченной раны. Однако черепушка вроде цела, хотя надо было бы проломить.
– Ты че, падла!
– завизжал Сапог, кидаясь на меня с заточкой.
Кочерга в умелых руках - инструмент универсальный. Потому удар снизу по тестикулам заставил урку сложиться пополам и со вздохом присоединиться на полу к подельникам. Не быть тебе Сапог, отцом, после таких ударов причиндалы обычно всмятку.
Крест попытался улизнуть, но пинок вдогонку отправил его в короткий полет на дощатый настил пола. Попинал немного, пару раз заехал кочергой по бокам, затем, оставив его лежать стонущим на полу, повернулся к Сиплому и Клыку, которые о греха подальше забились в угол. Витюша уже уполз к своей шконке, под которой обычно спал, и оттуда испуганно поглядывал в мою сторону. Гнев уже прошел, в душе осталась какая-то пустота. От прежнего желания прикончить всю эту мразь почти ничего не осталось. Они и так получили неплохо, вон, все еще в отключке, только Сапог тихо стонет, держась за промежность.
– Клим, я говорил Валету, чтобы не трогал попа, - провякал Клык.
Я ответил презрительным взглядом и отправился на выход. Через 20 минут я находился на рабочем месте, упорно игнорируя вопросы компаньонов о том, куда отлучался. Только Олегу рассказал, как было дело. А под вечер он извлек из какого-то тайника склянку чистого медицинского спирта, разбавил в граненом стакане водой наполовину и предложил помянуть раба божьего Иллариона. Я выпил первым, не чувствуя вкуса, механически зажевал зачерствевшей коркой хлеба. Странно, что за мной еще не пришли ни воры, желающие отомстить за подельников, ни конвой, готовый упрятать меня в карцер. Но в том, что последствия будут, я не сомневался.
Глава XII
Они
Прилег на больничную лежанку и Сапог со своей опухшей мошонкой. Копченый дохромал сам, ему на лоб наложили несколько швов и отпустили с богом. Что касается Креста, то этот шланг отделался синяками и ушибами. Вся эта шатия-братия сидела в своем углу, тихо о чем-то перешептываясь. Не иначе, обсуждали сложившуюся ситуацию. Мне было все равно, я могу и против десятка воров выйти, лишь бы подло в спину не ткнули заточкой. А с них станется... Печально, что в эту кодлу затесался и Федька Клык, с которым у меня в принципе сложились неплохие отношения. Что ж, когда на кону окажется моя жизнь - это уже не будет иметь значения.
– По лагерю слухи ходят, что это ты Валета покалечил, - сказал мне на следующий день Олег.
– Пусть ходят, - безразлично отмахнулся я, греясь у печурки.
– Жалко, что не убил.
– Не боишься мести воров?
– продолжал гнуть свое Волков.
Боюсь ли я мести воров? Хороший вопрос... Тут ведь помимо Валета авторитетов хватало, вон тот же Ваня Стальной, который вроде бы скорешился с Валетом и пару раз я видел его в нашем бараке, хотя и Валет нередко куда-то пропадал, вполне вероятно, шастал к таким же уркам.
И если они кинут клич и подтянут всех блатных - можно заказывать панихиду. А уж как уголовники расправляются с теми, кто просто рискнет им что-то возразить, за время пребывания здесь я был наслышан.
Не хочешь отдавать вору свою посылку - можешь запросто лишиться глаза. А еще тебя без твоего ведома легко могут проиграть в карты. И твой новый 'хозяин' может сделать с тобой все, что ему взбредет в голову. Хоть снова на тебя в карты сыграть, хоть сделать из тебя чушка, избивать тебя, когда вздумается, отбирать пайку... На моих глазах одного бедолагу засунули головой в стоявшую в коридоре бочку, куда сливались нечистоты. Они еще не успели замерзнуть, так что я не позавидовал несчастному. Кто-то, конечно, сопротивляется до последнего, но эти последние силы, как правило, быстро заканчиваются. И ты либо становишься беспрекословным рабом блатного, либо выбираешь смерть. Я даже не хотел себя представлять на месте такого бедолаги.
А спустя пару дней я получил посылку от Вари. После шмона вертухаев от нее хорошо если осталась половина, но и то неплохо. Сухари, шматок сала и пять пачек папиросных гильз 'Сальве' сделали мою жизнь ярче. Впрочем, не только мою, я решил подкормить самых доходяг с нашего этапа, которые впахивали на разработке нефтяных месторождений. Лагерная администрация с какого-то перепугу, без всяких объяснений снизила нормы пайков, что даже у обычно немых политических вызвало возмущение. Им-то как раз требовалось лучше питаться, они тратили калорий на работах больше, чем получали едой, тогда как блатные ничего не делали, да еще отбирали посылки, с которым неплохо харчевались.