Вызов небесам

Беляков Евгений

– А при том, что мужчина может заниматься этим и с мальчиком. Ну, не совсем этим… Только наши законы это запрещают. Это называется «развращение несовершеннолетнего», — последние слова Влад сказал сквозь зубы, с максимальной язвительностью.

Боря покраснел. О том, что такое возможно, он слышал только краем уха, и на себя и своих друзей это как-то не распространял. Разве что Васька только? Чем-то таким он со взрослыми занимался, только Борю никогда в подробности не посвещал. Но чтобы Влад?! Но чтобы Николай Игнатьевич?!!!

– А как это у вас… получилось? — выдавил из себя Боря, от смущения опустив глаза.

– Как получилось… Долго рассказывать… Помнишь, нас с Корнеем и Васькой за поездку в Бежецк наказали? Я тогда ничего не рассказывал, потому что стыдно было… Нас тогда розгами высекли… очень больно… Меня же никогда раньше не драли, да и других

тоже… Так вот, меня сек именно Николай. Сначала мне очень страшно было, я орал, а потом… потом я вдруг понял, что ничего плохого он мне не сделает… Что хотя я провинился перед ним, он все равно меня любит, по-настоящему любит, понимаешь, Борька? Что если он сейчас делает мне больно, то это только потому, что он хочет оградить меня в будущем от таких опасностей. Ну, ты же помнишь, каким я тогда был. Что ни шкода в поселке, так обязательно я в ней участвую… И я тогда почувствовал, что он имеет право так со мной обращаться, что я ЕГО мальчик, что мое тело сейчас принадлежит ему… А дальше… А дальше он стал моим законным отцом. Я знаю, он не мать мою любил, он только ради меня на ней женился. Потом он меня еще не раз за всякие шкоды наказывал, но не только… Он всегда после наказания утешал меня и ласкал. Это было очень приятно, Борька… Ты не представляешь, как это было приятно и мне, и ему! А потом мы стали заниматься этим просто так, без всякого повода. И никто об этом не знал, пока я, осел несчастный, не проболтался одному однокласснику, даже говорить о нем не хочу! Этот гад выболтал все своей мамаше, а та побежала доносить моей… Моя мать сперва не верила, а потом уж, не знаю, кто ее надоумил, решила за нами проследить… И застала, когда мы с отцом занимались этим самым… Она на него в милицию и донесла. Я этого сперва не знал, а сказали бы, так не поверил. Я вообще был в шоке, когда эти гады его арестовали в мое отсутствие, думал, что это его из-за Петьки взяли… А потом нас с матерью на допрос вызвали, и следователь мне сказал, что это все из-за меня… Это они якобы меня так защищают! Не знаю, как я ему еще тогда в горло не вцепился! Я потом несколько дней сам не свой ходил, в истерике бился, требовал, чтобы мать пошла к ним и сказала, что ничего этого не было. А она ничего делать не хотела, а потом сама разозлилась и призналась мне, что сама на отца и донесла… И про приятеля этого моего рассказала, и про мамашу его. А что дальше со мной произошло, я и сам понять не могу… Я вдруг слышать ее перестал, и в глазах у меня потемнело, видел только ее горло… А когда я пришел в себя, гляжу, она рядом со мной на полу лежит в луже кровищи и уже не дышит…

Влад зло всхлипнул и стиснул кулаки. Спазмы в горле мешали ему говорить, но через минуту он немного успокоился и смог продолжать рассказ.

– И тогда, Борька, я понял, что только что перекусил горло своей маме… Вот такой из меня Эдип наоборот получился: тот родного отца убил и на матери женился, а я отдавался отцу и порешил родную мать… Я понял, что нет мне больше прощения! Если случится чудо, и отца выпустят, он тогда все равно ко мне не вернется — зачем ему сын-убийца!… И тогда у меня осталось одно желание — отомстить! Отомстить всем этим сволочам, которые лишили меня отца, из-за которых я убил свою маму! И я стал мстить, Борька! Сперва я загрыз этого гада следователя, он, когда меня увидел, и заорать не успел, когда я ему зубами в горло вцепился! Потом я обыскал всю его квартиру, нашел ключи от его сейфа, взобрался по стене в окно его кабинета, забрал все его бумаги, нашел дело отца, прочитал все, а потом сожрал, чтобы никому не досталось! А остальные бумаги выкинул на помойку! Потом я пошел к судье, которая отказалась отпустить отца, она при моем появлении чуть в обморок не упала! Потом кричала, просила пощадить, но я все равно ее прикончил…

– Постой, — вмешался Борис, вспомнив, что об этом случае говорили по радио. — Ты же тогда не только ее убил, но и сына ее! Чем десятилетний пацан-то перед тобой провинился?!

– Да я тогда себя не помнил, — устало произнес Влад. — Я всякий раз в такое состояние впадал, когда собирался с кем-то расправиться… А этот пацан защищать ее полез, ну, я и его заодно… — Влад обреченно махнул рукой. — А потом я заявился домой к тому своему однокласснику и убил его вместе с его мамашей… А потом стал выслеживать того мента, который отца арестовывал. Он, гад, опытный был, окон не открывал, в квартире сигнализацию провел, без пистолета никуда не выходил. Да только он в лицо меня не знал, меня ж дома не было, когда он отца забирал. Я тихонько к нему подобрался, он и

головы не повернул, ну, идет какой-то мальчик — и пусть себе идет! Потом я напал на него со спины, он бешено сопротивлялся, но я все равно оказался сильнее…

Влад замолчал и понуро уселся на корточки, скрестив руки. Боря тоже молчал, не зная, что сказать. Наконец, вздохнув, Влад продолжил:

– Я и дальше готов мстить, пока силы остались. Вон, в этом здании еще один мент живет из тех, что отца забирали… Да что толку… Ну, перебью я их всех, так его ж все равно после этого не выпустят… Я бы и в «Матросскую тишину» проник, я знаю, его именно там держат, я бы перегрыз их там всех, чтобы его освободить, да только ж они нам все равно уйти не дадут, не охранников, так спецназ свой напустят, кто-нибудь из них его и подстрелит… Не могу я его спасти, Борька, понимаешь, не могу!

– А что же дальше тогда? — тихо спросил Борис.

– А дальше… А дальше — ничего… Убей меня, Боря! — Влад вдруг поднял на Бориса глаза. — Вот они, — Влад неопределенно махнул рукой куда-то вниз, — с удовольствием бы меня грохнули, но я не хочу доставить им такой радости! Тебя ж, наверное, специально прислали сюда, чтобы уничтожить чудовище, которое людей грызет, так сделай это… пожалуйста… Пойми, так всем лучше будет… Я ж теперь клинический убийца, я никогда не смогу остановиться, я это чувствую, так и буду людей убивать… Ну, пожалуйста, заколи меня! Вон, у тебя и кинжал на поясе висит…

– Нет, — тряхнул головой Борис, — не стану я тебя убивать, Влад. Ты ж уже при жизни вампиром заделался, подумай, что ж тогда из тебя после смерти выйдет!

– Да какой из меня вампир, — со вздохом вымолвил Влад, с трудом поднимаясь на ноги. — У меня ж кровь совсем другая, ты же знаешь, мне, чтобы как вампиру существовать, каких-нибудь кальмаров или осьминогов кусать надо. А от человеческой крови мне никакого проку, меня потом от нее чуть наизнанку не выворачивает, я за последнюю неделю и не ел ничего почти, только шавку одну сожрал…

– Какую еще шавку? — удивился Боря.

– А, таксу того моего одноклассника… Я ее и раньше терпеть не мог, она, всякий раз, когда я к ним в гости заходил, меня облаивала. И в тот раз тоже лаять начала, а я ж сам не свой был, ну, и воспользовался моментом… Значит, не станешь убивать?

Борис отрицательно помотал головой.

– Значит, мне самому придется… Я только сейчас понял, что мне Стив год назад напророчил… А, ты же не знаешь, это было перед тем, как Триллини послал нас Алешу навестить в Бежецкую больницу. Мы перед той поездкой месте с Корнеем зашли к Стиву спросить, что дальше будет с Алешкой. И он нам сказал, что Алеша нас обоих переживет, то есть меня и Корнея… Мы тогда думали, это значит, что ему еще до-олго жить предстоит, а вон оно как обернулось… Корнея уже нет, а я… А меня тоже скоро не будет… Короче, Боря, береги Алешку, кроме тебя его больше никто не защитит, это моя последняя просьба…

Влад повернулся и медленно побрел к краю крыши.

– Постой! — крикнул Боря в надежде его задержать. — Ты так и не сказал, как вы с Николаем Игнатьевичем это делали, ну, то, за что его обвиняют?

– А, — махнул рукой Влад, обернувшись, — пусть это тебе Васька расскажет, если интересуешься. Уж он-то спец по этой части…

Мальчик подошел к самому карнизу, сложил ладони лодочкой, возвел к небу глаза, затем решительно шагнул за край и рухнул головой вниз. Боря несколько мгновений оцепенело стоял на месте, затем осторожно подошел к карнизу и глянул вниз. Тело Влада с раскинутыми руками неподвижно лежало на асфальте прямо перед домом. Боря отшатнулся, почувствовав тошноту, глубоко задышал, с трудом привел себя в норму и поплелся к лестнице, ведущей с крыши на чердак. Сейчас ему никого не хотелось видеть, даже отца с учителем…

Глава 5. В поисках надежного пристанища

Обратно домой Борис вернулся хмурый и подавленный. С подозрением взглянув на Василидиса, который увлеченно что-то рассказывал Вадиму и чуть ли не вис на нем, Боря удалился в свою комнату, повалился на кровать и не вставал с нее до позднего вечера. Ночью ему снились кошмары. Утром мальчик почувствовал себя получше, но лицо Влада все еще стояло у него перед глазами. Вадим с Роланом еще вчера решили, что после такого потрясения мальчику надо дать отдохнуть, и потому на тренировку Борю гнать не стали. Едва успели позавтракать, как заявился нежданный гость — Павел Олесин. Вадим сразу заперся с ним в своем кабинете, наказав мальчикам не пытаться подслушивать, а лучше удалиться в свою спальню и поиграть там в какие-нибудь тихие игры.