Вызов принят

Ингрид Чарльз

– Ах, только треть? – королева довольно кивнула головой.

Гузула волновали звуки, которые издавала королева. Может быть, на генерала действовала весна? А может быть, и что-то еще – более важное и более властное? О, он совсем не хотел думать о войне. Его сердце быстрее и быстрее стучало в груди.

– Как вы и приказали, моя королева, – отвесил поклон Гузул.

– Королевский совет поддержал меня. – Трикатада еле слышно щелкнула тяжелыми крыльями. её фасетные глаза сверкнули и померкли. – А впрочем, ведь они боятся мыс перечить. Я – их единственная надежда.

Гузул

знал, что подразумевала Трикатада последней фразой. Ведь если хотя бы один раз королевский совет пойдет против её воли, королева обидится и отложит на какое-то время очередное вынашивание личинок. Пожалуй, именно их общее тракианское горе помогало королеве прочно и просто удерживать власть в своих многочисленных щупальцах: Тракианская Лига объединилась в поддерживающий её союз только потому, что другого выбора не было. Ни у одной другой политической фракции не имелось плодовитой королевы, которая с легкостью могла бы сместить её с трона.

Королева медленно поднялась и внимательно посмотрела на Гузула:

– И все-таки ваши действия нельзя назвать полностью удачными, мой генерал!

Гузул покорно опустил голову.

– Да, моя королева, вы, как и всегда, правы. Командир по фамилии Шторм все-таки выжил, хотя вы и приказывали нам убить его. Но я не думаю, что он один сможет раскачать Триадский Трон или миры Доминиона даже в том случае, если он догадается о том, что происходит. Люди совсем не похожи на нас. Ни одно существо в мире не способно вместить в себя столько силы и столько власти, сколько это удается вам, моя королева!

Трикатада опять довольно сверкнула глазами:

– Что ж, генерал Гузул! Я думаю, сейчас разумнее всего направить ваши таланты на поиск Святого Калина. Наши информанты в мирах Триадского Трона сообщают, что император Пепис намерен немедленно начать его спасение. Кстати, в этой операции будет принимать участие Шторм. Мне это совсем не нравится. К тому же уокеры слишком долго мешали нашей работе по поиску норцитовых рудников, так что если они до сих пор и не догадались о назначении норцита, так обязательно сделают это в ближайшее время. Короче, я хотела бы, чтобы Калина отыскали мы, а не подданные Пеписа.

Гузул поклонился:

– Да, моя королева. – Он был исполнительным воином, и выслушав приказ один раз, никогда не заставлял повторять его.

Трикатада помолчала и продолжила:

– Постарайтесь ознакомить с деталями операции Крока. Этот лохматый милосец – довольно-таки способное существо, а в прошлом он не один раз приносил нам пользу.

– Как будет угодно Вашему Величеству, – щелкнул хитиновыми панцирными крыльями Гузул. Его лицевая маска изменилась: выражение храбрости и воли явно читалось на ней. – Линии защиты уже проверены, моя королева, так что если на этот раз на нас нападут ат-фарелы, удар придется по человеческим мирам. Ну что же! Нам надо выжить, а значит, у нас есть право принести жертву. А когда люди станут бороться и умирать, наши новые корабли унесут нас далеко-далеко от этой схватки. Я, Гузул, торжественно обещаю вам – мы одержим победу!

Глава 16

Это

было похоже на топкую кожицу, сползающую с: лука. Его жизнь покидала его – слой за слоем. Горькие, сладкие, радостные и горестные составные его естества отходили один за другим, и каждая потеря была болезненной. И все-таки Святой Калин упорно цеплялся за жизнь, не желая упустить её совсем, навсегда, Сейчас ат-фарелы наблюдали за ним так же, как и несколько часов назад, тогда, когда они исследовали его систему кровообращения, кишечник, легкие. Он не знал, что они думали о его человеческой сути, но хирургами они были неплохими – именно благодаря их тонкому мастерству он до сих пор был жив.

Странно жить, но при этом почти не иметь тела, искать комфорта – а получать острую физическую боль, измучившись, искать смерть, идущую из израненного тела, а находить тысячи светящихся точек в заброшенной Богом душе.

Он попытался вспомнить Джека Шторма в сияющем бронескафандре, потом – Элибер, потом – императора Пеписа. и его бесчисленных слуг, но душа не прирастала к этим образам, как раньше. Что-то случилось с ним, что-то сломалось в нем самом.

И все-таки он не мог просить у Бога смерти и цеплялся за жизнь своего тела и жизнь своей души всеми способами, которыми располагал.

Рано или поздно это должно было закончиться. Постепенно он осознал, что ат-фарелы собирают воедино его разъятую плоть. Тихие звезды его жизни и его мысли, далеко друг от друга отодвинутые тонкими острыми скальпелями, снова приближались друг к другу и складывались вместе. Он уже не был рассыпан на куски, и темная смерть не решалась ступить на порог.

Когда Святой Калин проснулся, он почувствовал такую жгучую и нестерпимую боль, какой никогда не ощущал в своей жизни. Ат-фарелы разобрали его на части, а потом собрали снова. И все-таки их: великолепные умения и навыки мало в чем помогли. Собственно, этого и следовало ожидать: откуда им было знать строение человеческого тела!

Глава 17

– Я слышал, что сегодня император принимает посетителей, – в мраморном вестибюле дворца переминался с ноги на ногу маленький, тщедушный, совершенно высохший человек. – Видите ли, мне необходимо как можно быстрее переговорить с Пеписом.

Совсем недавно он сбежал из лаборатории Зеленых Рубашек и теперь оглядывался по сторонам и все не мог найти себе места, боясь, что его обнаружат. Ему посоветовали отыскать министра Полиции и переговорить лично с ним. Женщина, скорее всего принадлежащая к дворцовому персоналу, внимательно посмотрела на маленького человечка:

– Будьте добры, назовите мне ваше имя, церковное звание и номер членского билета.

– Церковное звание... – запнулся человечек. – Да я...

Женщина невозмутимо посмотрела на него:

– Вы не принадлежите к партии уокеров?

– Почему же, нет, нет... – путаясь и краснея, ответил маленький человечек. – Вообще-то я ксенобиолог.

– Очень сожалею, – невозмутимо ответила грузная женщина. – Но сегодня император принимает только уокеров.

– Но я... – нервно затрясся человечек.