Вызов принят
Шрифт:
— Что такое?
Я прикусываю щеку, не решаясь что-либо сказать, но я уже чувствую, как тяжесть сваливается с моей груди.
Мои ноги уносят меня от него, и я снова позволяю своему взгляду блуждать.
— Я всегда хотела такую семью.
— Какую?
— Скучную.
Джуниор усмехается, изображая притворную обиду, прижимая руку к груди.
— Ты думаешь, мы скучные?
— Ты понимаешь, о чем я… — Я потираю ладони. — Нормальные. Твои родители любят друг друга. Они
Он коротко кивает.
— Честно говоря, я уже не знаю, нормальные ли мы люди. Мою семью многие могут счесть странной.
— Ну… это кажется намного лучше, чем иметь знаменитого отца, которого ты почти не видишь, или маму, которая даже не может вспомнить, есть ли у тебя аллергия на арахис или пенициллин.
— У тебя аллергия на пенициллин?
— На арахис.
— Запомнил, — улыбается он. — Да ладно, Элли, оглянись вокруг. Ты выросла в Нью-Йорке, ходила в модные школы. Все, что у нас было, — это мы сами.
— Ты был богаче меня, Джуниор.
— Это неправда.
— Да, это так.
Я делаю шаг назад, надеясь, что это скроет поток слез, которые так и норовят хлынуть из моих глаз. Годы подавляемых мыслей и чувств скапливаются в моей груди, но я борюсь с гормонами. Сейчас не время и не место для этого, и меньше всего я хочу проявлять эмоции перед Джуниором.
— Я стала актрисой только для того, чтобы сбежать от своей жизни. Стать кем-то другим — хотя бы ненадолго. Дело было не в том, чтобы быть замеченной, а в том, чтобы исчезнуть.
Джуниор замолкает и смотрит на меня сверху вниз добрыми глазами, в которых нет ни осуждения, ни раздражения.
— Я стал спортсменом, чтобы люди обращали на меня внимание.
Я останавливаю слезу, прежде чем она скатится. И снова мы обнаруживаем, что стоим на противоположных концах длинного спектра друг от друга, но я никогда не была в другом месте, которое имело бы столько смысла.
— Какая глубокая мысль, Джуниор Морган.
Он коротко улыбается.
— Как и твоя, Элиза Пирс.
— Извини… — Я отворачиваюсь. — Я не хотела поднимать эту тему… Мне просто захотелось поговорить, а ты стоял там…
— Эй. — Он кладет руки мне на плечи, чтобы притянуть к себе. — Тебе не нужно извиняться. Ты можешь поговорить со мной в любое время и о чем угодно. Вот почему я здесь.
На секунду я ему верю. Я верю, что все будет хорошо и что действительно могу рассказать ему все.
Второй момент проходит.
— Не позволяй им видеть твои слабости, — цитирую я. — Разве не это всегда говорит Кэри Пирс?
Он пожимает плечами.
— Ну что ж… Мне неприятно это говорить, но… Кэри Пирс —
Я смеюсь, и Джуниор притягивает меня ближе, заключая в крепкие объятия своими большими руками.
— А вот и она… — говорит он, реагируя на мою улыбку.
Я прижимаюсь к нему крепче, вплетая пальцы ему за спину, чтобы остаться там навсегда.
Его губы касаются моей макушки, и он вдыхает запах моих волос. Его руки слегка сгибаются, сжимая меня еще крепче, и я снова чуть не плачу.
— Нам нужно вернуться вниз…
— Что? — спрашиваю я, отстраняясь.
— Пока они не начали интересоваться, что мы здесь делаем…
Джуниор кивает, но его глаза говорят совсем другое.
— Подожди…
— Что?
— Ты сейчас действительно прекрасно выглядишь, и я не хочу упускать это время.
Он притягивает меня ближе и целует. Во мне растет счастье, и я цепляюсь за его страстные губы. Этот вкус, этот запах. Все в нем сводит меня с ума, как и всегда.
— Ты идеальна, Элиза Пирс, — говорит он.
Я хихикаю.
— Обещаешь?
Джуниор отступает на шаг и рисует крест на груди.
***
— ЭЛИЗА! ЭТО ТЫ?
Я засовываю бумажный пакет в свою сумку и прячу его подальше, закрывая за собой входную дверь.
— Да!
— Подойди на минутку.
Я стряхиваю с себя напряжение и натягиваю улыбку, прежде чем пройти на кухню.
— Привет, пап.
Он сидит за стойкой с чашкой кофе в одной руке и спортивным журналом в другой. Я кладу свою сумку на край стойки вместе со стопкой блокнотов.
— Где ты была? — спрашивает он. — Ты не пришла домой прошлой ночью.
— Да… Я, э-э… — Я подхожу к холодильнику и открываю его. — Я провела ночь на полу у Гранта, — вру я. — Я немного задержалась, делая домашнее задание, и сегодня мы ходили по магазинам.
Папа смотрит на тетради.
— Какое домашнее задание?
— Просто учу сцену для этой недели.
Он вынимает свободную страницу из блокнота, лежащего сверху, и я внутренне съеживаюсь.
— Почему у тебя домашнее задание Джуниора Моргана по математике?
Дерьмо.
— О… — Я продолжаю улыбаться и машу рукой. — У него возникли некоторые проблемы, и он попросил посмотреть, нет ли в нем ошибок.
Он поднимает бровь.
— Я и не знал, что вы друзья.
— Мы не друзья, — пожимаю я плечами. — Я имею в виду… мы не общаемся или что-то в этом роде. Должно быть, кто-то сказал ему, что я разбираюсь в математике, и он попросил меня помочь. — Я изучаю его холодные, строгие глаза. — Это нормально?
Он откладывает тетрадь.