Вызов принят
Шрифт:
Элиза Пирс.
Ничто и никогда не сможет помешать этому.
— Все кончено, — говорит она.
Я целую ее теплую кожу.
— Я этого не принимаю, — говорю я, по привычке мгновенно вспоминая ответ.
— Мне все равно, что ты принимаешь… — У нее перехватывает дыхание, когда я опускаюсь ниже по ее телу, но она никогда не выходит из себя. — Все кончено, между нами все кончено. Я так больше не могу.
— Ты уже пела эту песню раньше, Нора. — Я покусываю
— Джуниор…
Я поднимаю взгляд и вижу в этих голубых глазах немного черноты.
— Что?
Элиза делает глубокий вдох, прикусывая губу, чтобы не распустить язык.
— Ничего, — наконец произносит она, мягко качая головой. — Мне пора.
Она отодвигается, спуская ноги с кровати, а я остаюсь на месте.
— Подожди, что? — Я спрашиваю.
— Прости… — Она тянется за своим свитером, лежащим на полу. — Я все еще немного не в себе.
— Ты только что пришла…
— Три часа назад, — хихикает она.
— Элли, что случилось?
Она встает и поворачивается ко мне, улыбаясь и подтягивая юбку к бедрам.
— Я просто устала, Джуниор, — говорит она. — Правда. Я в порядке. Наверное, мне просто нужно принять аспирин, прилечь и отключиться на ночь.
— Хорошо, — киваю я. — Дай знать, если я смогу что-нибудь сделать. Я сразу приду.
Ее губы изгибаются в быстрой улыбке, которую я легко мог бы не заметить, если бы моргнул.
— Я так и сделаю. Спасибо.
Я встаю, преграждая ей путь к двери.
— Я хочу увидеться с тобой завтра. Перед игрой.
Она кивает.
— Конечно.
— В кабинете для занятий? В четыре часа.
— Я буду. — Она приподнимается на цыпочки и целует меня в щеку. — Пока, Джуниор.
Я хватаю ее за руку и притягиваю к себе для настоящего поцелуя.
— Пока, Элли.
Ее глаза распахиваются, и она улыбается в последний раз, прежде чем открыть дверь.
Я слышу, как она уходит, ощущая шарканье ее туфель. Почему-то они кажутся тяжелее, чем обычно, как воздух перед грозой.
Я надеваю брюки и выхожу в гостиную.
— Элиза уже ушла? — Спрашивает Тай, надевая куртку.
— Да, — отвечаю я, направляясь на кухню.
— Она вернется? Еще рано. И вечер пятницы.
— Нет. Она волнуется из-за спектакля. — Я достаю пиво из холодильника.
Тай прислоняется к дверному косяку.
— Ты сам волнуешься по поводу завтрашнего дня?
— Я в порядке.
Он усмехается.
— Я так нервничаю, что со вчерашнего дня ничего не ел.
Я делаю небольшой глоток.
— У нас все будет хорошо, Тай. Нам просто нужно доверять друг другу.
— Ты говоришь об игре? — спрашивает он. — Или Элизе?
— …О том и другом…
— Ну, если это имеет значение, то Грант тоже психует. Возможно, это просто актерские штучки…
—
Я делаю еще глоток, надеясь, что так оно и есть, но Элиза уже несколько недель немного не в себе. У нее странный блеск в глазах, как будто за ними что-то скрывается, но она молчит. Сегодня вечером это впервые по-настоящему расстроило ее.
— Мы идем на ужин, — говорит Тай. — Хочешь присоединиться?
— Нет, спасибо. Я в порядке.
— Тогда увидимся позже.
Я задерживаюсь на кухне и медленно пью пиво еще долго после того, как он уходит. Часть меня думает, что, если я подожду здесь достаточно долго, Элиза вернется или, может быть, я буду ей нужен, и она позвонит, но знаю, что она этого не сделает. Она слишком сильная для этого. Если ее что-то беспокоит, она справится с этим в одиночку, и это меня немного убивает. Она должна доверять мне так же, как я доверяю ей.
Я выбрасываю пустую бутылку в мусорное ведро и достаю из холодильника новую.
Глава 26
Элиза
Я НЕ МОГУ СКАЗАТЬ ЕМУ. Я пыталась.
Я просыпалась каждый божий день в течение нескольких недель с ощущением прилива уверенности в себе. Сегодня тот самый день. Это он. Я собираюсь сказать Джуниору Моргану, что внутри меня растет жизнь, и что она принадлежит ему так же, как и мне. Я скажу ему, что не хочу жить без этого. Я хочу сохранить его. Я влюблена в него. Я хочу, чтобы он тоже был в восторге от этого.
Затем я вижу его лицо, и эта уверенность сгорает дотла.
Я поднимаюсь по лестнице на третий этаж и иду через свою комнату в ванную. Странно, как быстро что-то становится ритуалом, частью вашей повседневной жизни, которая настолько необходима, что вы даже не помните, какой была жизнь до этого.
Я открываю ящик рядом с раковиной. Когда-нибудь положительный результат может исчезнуть, но сейчас я могу любоваться им каждый день. Сейчас моя жизнь — это долгие периоды мечтаний и фантазий перед сном, когда я просто лежу и представляю, что скажет или сделает Джуниор, когда я ему скажу.
Я тянусь к ящику, чтобы взять его, но моя рука сжимает воздух.
Меня охватывает паника, и я выдвигаю ящик так далеко, как только могу.
Я роюсь в беспорядке среди распущенных резинок для волос и расчесок, отбрасываю щипцы для завивки в сторону, решительно убираю все с дороги, потому что это должно быть здесь. Это было здесь сегодня утром. Это было…
— Это ищешь?
Мое сердце замирает. Все замирает.
Я оборачиваюсь и вижу своего отца, он стоит в дверях моей спальни, держа в руках белую палочку с маленьким розовым крестиком на ней. Я открываю рот, чтобы ответить, но с губ не сходит ни звука, только воздух.