Вызов смерти
Шрифт:
– Разрешите-ка мне, - сказал я и, отстранив майора, саданул в дверь ногой, но, видно, не совсем рассчитал силу удара. Дверь плашмя рухнула на пол. Мы ворвались в квартиру.
В комнате на диване лежала девушка. .Мертвая. В кресле сидел мужчина лет сорока и спокойно с любопытством на нас взирал. Рама окна была разбита вдребезги.
– Ну и Коля! Ну и дебил!
– удивился Андрей.
– Он, вероятно, забыл, что это не первый, а пятый этаж.
– Руки!
– закричал Хлебников, направляя пистолет на мужчину в кресле.
Тот
Мы подскочили к окну и глянули вниз. На газоне корчился и взвизгивал от боли бандит. Он попытался было вскочить, но с громким стоном, перемежаемым матом, вновь упал на землю.
Хлебников подошел к мужчине.
– Оружие есть? .
– Нет и никогда не было.
– Встать!
Мужчина послушно поднялся, продолжая держать руки над головой и снисходительно усмехаясь. Майор обхлопал его и сказал:
– Ребята, держите здесь этого субчика, а я вниз.
– Уже с порога бросил: - Роман, позвони Рокотову и Краснову, сообщи, что здесь случилось, и вызов" "скорую помощь".
Я позвонил Рокотову.
– Владимир Дмитриевич, нас следователь послал к Забродской, свидетельнице.... А здесь бандиты. Один в окно выпрыгнул. А второй здесь остался.
– Тот, кто выпрыгнул, скрылся?
– Да нет. Здесь пятый этаж. Наверное, йоги сломал. Кричит там внизу и матерится.
– А что со свидетельницей?
– Убили.
– Сволочи! "Скорую помощь" вызвали?
– Нет, собираюсь только.
– Скажи, чтобы привезли бланк протокола осмотра места происшествия, сказал мне Андрей.
– Товарищ полковник, здесь Говоров просит, чтобы привезли бланк протокола осмотра места происшествия.
– Говоров?!
– поразился Рокотов.
– Как он там оказался? Что это еще за самодеятельность?
– Да нет, все нормально, товарищ полковник. Он теперь у них работает.
– Где это "у них"?
– В прокуратуре у Краснова. Он это... Он говорит, что воспользовался вашим советом и восстановился на прежней работе. Его сюда Михаил Дмитриевич послал.
– С твоим другом не соскучишься. Это уж точно. А вообще-то я одобряю его решение. Поздравь его от меня.
Андрей сидел в кресле напротив мужчины и о чем-то с ним переговаривался.
– Значит, вы теперь в органах, Андрей Петрович?
– спросил мужчина. Поздравляю!
– Спасибо, Константин Прокопьевич! Вот решил, так сказать, помочь государству покончить с вами еще при жизни нынешнего поколения. Одобряете?
Мужчина весело рассмеялся.
– Шутник вы, Андрей Петрович! Большой шутник. Бороться с нами - сизифов труд. Государство - это мы. Если вы это не поймете, то плохо кончите.
– Нэ сутор супра крэпидам!
– многозначительно сказал Андрей, воздев палец.
– Что, простите?
– Это сказал не я, а древнегреческий художник Апеллес: "Пусть сапожник судит не выше сапога".
– Ах, как вы меня!
– добродушно
– Но только я прав, и вы, дорогуша, сами в этом скоро убедитесь.
С улицы раздался свист. Я подошел к окну, глянул вниз. Там, на газоне, лежал бандит. Руки у него были заведены назад и стянуты наручниками. Над ним стоял Хлебников, начала, как обычно, собираться толпа зевак.
– Вызвали "скорую"? А то как бы он здесь не загнулся!
– прокричал майор.
– Вызвали. А что с ним?
– Открытый перелом голени. Большая кровопотеря.
– Так наложите жгут.
– И то верно. Найди мне там что-нибудь.
Я сходил на кухню, разыскал пару вафельных полотенец, деревянную лопатку. Привязал полотенца к лопатке и выбросил Хлебникову.
– Порядок!
– сказал он весело.
– Теперь не умрет.
В ответ раздался отборный мат бандита.
Я сел на подоконник и стал слушать, о чем говорят Андрей и странный задержанный.
– Кто вам приказал убить Забродскую? Олег?
Спокойное лицо бандита дрогнуло, но он быстро справился с нервами и с иронией спросил:
– О чем это вы, голубчик? О каком еще Олеге идет речь? Задание дал наш общий знакомый Бобров.
– Ну да, ну да. Я вам вот так взял и поверил.
– Это ваше дело, - пожал плечами Константин Прокопьевич.
– За что ее убили?
– Понятия не имею. Об этом вам лучше спросить самого Боброва. Мы же всего-навсего скромные исполнители.
– Что же вы так прибедняетесь, Константин Прокопьевич, - укоризненно покачал головой Говоров.
– То говорили, что представляете собой целое государство, а то опускаетесь до положения какой-то, простите, шестерки. Нехорошо! Несолидно!
– Что поделаешь, - развел руками Константин Прокопьевич, рассмеялся: Видно, рылом не вышел.
– Кто убил Шипилина?
– Не имею ни малейшего представления.
– Врете, Киндинов!
– Обижаете, Андрей Петрович! Слышал, что это сделал кто-то приезжий.
– Кто его нанимал?
– Вопрос также не по адресу.
– Кто и за что убил Вениамина Струмилина?
– Это сделал Николай Кочубеев, или, как вы его совершенно верно называете, Коля Дебил, по заданию все того же Боброва. За что? Он пострадал из-за своей жадности - служил сразу нескольким боссам. Такие люди всегда плохо кончают.
– Кто из вас ездил на Урал?
– Куда, простите?
– В город Челябинск. А конкретно - в женскую колонию усиленного режима.
– А что, любопытно знать, мы там потеряли?
– То есть и об этом вам ничего не известно?
– Ничегошеньки. Вы ведь видите, Андрей Петрович, я стараюсь быть предельно искренним.
В это время с улицы послышался звук мотора и скрип тормозов подъехавшей машины. Я обернулся. Это была "скорая помощь". Вслед за ней к подъезду подкатили и две черные "Волги".