Вызов смерти
Шрифт:
– Конечно трудно. Но я уже привыкла. И потом, я работаю через день.
– Ага, о-хо-хо... А теперь принесите-ка свою фирменную котлету, сто пятьдесят коньячку и салат из крабов. А то, может, выпьете со стариком за знакомство бокал шампанского?
– Ой, да какой же вы старик?!
– удивилась она.
– Я бы с удовольствием. Только мне никак нельзя. У нас с этим строго. Могут с работы выгнать.
– Жаль! Очень жаль!
– опечалился Гарюнов. Через час, тепло распрощавшись с официанткой и пообещав непременно теперь ужинать в их баре, он вышел на улицу, поймал такси и вернулся в гостиницу. Заказал по телефону
Игорю Васильевичу пришлось ждать Лидию около часа, скрываясь за углом дома напротив. Наконец она появилась и не спеша направилась в сторону Учительской. Он на почтительном расстоянии пошел следом.
Благо в эти часы на улице было многолюдно. Через пару кварталов она свернула во двор трехэтажного дома и зашла в первый подъезд. Не мешкая, он направился следом. Бесшумно проник в подъезд, ступил на лестницу и поднял голову. Лидия открыла дверь квартиры на втором этаже справа и вошла в нее. Гарюнов вышел на улицу, закурил. Он был спокоен? Да, конечно же. Немного жаль эту заблудшую овечку, такую симпампульку. Но - сама виновата. Не надо было ввязываться в опасные мужские игры. Денег больших захотелось. Мечтала, поди, скопить их побольше, выйти замуж за красавца великана и уплыть с ним куда-нибудь по морю-океану в жаркие страны. О-хо-хо! А-ха-ха! Все этого хотят, да не у всех получается. Довольствовалась бы тем, что имела, глядишь, и дожила бы до глубокой старости.
Гарюнов выбросил окурок, вошел в подъезд, поднялся на второй этаж, достал пистолет, привинтил к нему глушитель и решительно нажал на кнопку звонка квартиры 15. Около минуты подождал, прислушиваясь, и вновь позвонил.
– Иду, иду!
– раздался издалека голос хозяйки. "Была в ванной", - понял Игорь Васильевич. Дверь широко распахнулась, и перед ним предстала улыбающаяся Лидия в халате и с махровым полотенцем на шее. Волосы ее влажно блестели. Увидев его, она побледнела, глаза округлились от ужаса.
– Вы?!
– прошептала она помертвевшими губами, отступая в глубь коридора.
По ее реакции он понял, что она его узнала, узнала еще там, в баре. Наблюдательная девочка. Очень наблюдательная. И скрытная.
Он закрыл за собой дверь и, сладко улыбаясь, ласково проговорил:
– Бога ради, простите, драгоценнейшая, за столь внезапное вторжение. Мне так неудобно, так неудобно, можно сказать, даже стыдно, но я вчера забыл вам, красавица, задать один малюсенький вопросик. Вы уж, восхитительная, извиняйте старика. Совсем плох стал. Старческий склероз, будь он неладен. А утром проснулся и опечалился. Как же, думаю, так случилось, что вопросик Лидии Сергеевне не задал? В бар побежал, а там говорят, что ушла уже домой наша красавица. О-хо-хо! Вы уж не обессудьте, ежели что не так.
– Что вам нужно?!
– прохрипела Лидия, отступая в комнату.
От страха голос ее сел. Она прекрасно знала, какой страшный человек перед ней, на что он способен. Виталий Семенович ей много чего рассказал про него. Она его узнала в баре скорее не по внешности, а по этой вот сладкой манере говорить. Узнав, сразу же сообщила Виталию Семеновичу. Но срочно прибывшие в бар парни уже не застали говоруна.
– Ну что же вы, Лидочка, такая непонятливая, право, - укоризненно
– Я ж вам сколько твержу: вопросики у меня имеются. Потому и пришел. Почто неласково смотрите? Уж не обидел ли чем, божественная?
– Я... Я... Я сейчас закричу!
– А вот этого не советую, ласковая вы наша, - попенял он, продолжая улыбаться.
Вывел из-за спины правую руку с пистолетом, вскинул и нажал на спуск. Пуля просвистела над головой Лидии и вплющилась в стену.
– Ой!
– вскрикнула девушка и плюхнулась на диван.
– Ах, ах, как неловко получилось!
– принялся сокрушаться Гарюнов.
– Как же это так-то! Совсем плохой стал.
– Что вам нужно?!
– Лидия неотрывно смотрела на дуло пистолета, уже мысленно прощаясь с жизнью.
– Спросить вас, девонька, хочу. Вы меня узнали, да?
Она молча кивнула.
– И когда же вы меня, лапонька, узнали? Там, в баре?
Она вновь кивнула.
– Очень хорошо. А успели ли вы сообщить обо мне своему начальству?
Лидия потупилась, не ответила. Гарюнов придвинул к дивану кресло, сел напротив девушки.
– Не надо меня обижать, милая. Не надо со мной в молчанки играть. А то ведь и моему терпению может прийти конец. Верно?
Он вновь вскинул пистолет и спустил курок. На этот раз пуля пролетела рядом с ухом девушки.
– Да, да, сообщила, - закивала она.
– И кто же ваш шеф, дорогуша?
– Я его только раз и видела. Честное слово! А так все по телефону. Или к нам в бар приходили его люди Борис и Валентин.
– Кто же он такой? Как его звать, как величать?
– Он в милиции работает. Капитан. Ага. Виталий Семенович. А фамилию он не называл.
– В милиции, говоришь. Так вы, несравненная, значит, на милицию трудитесь?
– Нет, нет, что вы. Это он только в милиции значится, а на самом деле работает на кого-то другого.
– На кого?
– А вот этого я не знаю. Честное слово!
– Как же вы с ним познакомились?
– Это еще до работы в баре было... Как-то я обчистила в гостинице одного иностранца, а капитан меня задержал с поличным. Ну и предложил - либо сотрудничать с ним, либо в тюрьму.
– Так вы, восхитительная, занимались древней профессией?
– А? Ну да. А что делать? Жить как-то надо, верно?
– виновато улыбнулась девушка.
– Нет, нет, я вовсе не осуждаю вас, бесценная. Вовсе не осуждаю. Что вы, несравненная, как я могу.
– Он торжественно воздел указательный палец и, смешно раздувая щеки и выкатывая глаза, назидательно запричитал: - Он вам судия! Он всем нам отмерит полной меркою за грехи наши. "Аз воздам!" А-ха-ха! О-хо-хо!.. И что же было потом, обольстительная вы наша?
– Он меня устроил в этот бар и наказал обо всем интересном докладывать лично ему или его парням.
– А вот у вас был метрдотель, запамятовал его имя-отчество, старик...
– Петр Сергеевич?
– Вот именно. Петр Сергеевич. Да. Этот капитан был с ним как-то связан?
– Нет, не думаю.
– Почему?
– Мне Виталий Семенович поручил за ним следить и докладывать о каждом его шаге,
– Крайне любопытно. Весьма. И что же вы, дорогуша, ему обо мне рассказали?
– Он отчего-то был уверен, что рано или поздно, но вы у нас объявитесь. И сказал, чтобы сразу сообщила ему.