Вызов
Шрифт:
Потом Ро угрюмо посмотрел на разложенные в строгом порядке пинцеты, иглы и ножи, на многочисленные баночки с какими-то жидкостями, на десяток ослепительных ламп, в цельных плафонах которых метались настоящие молнии, на столешницу из белого непрозрачного стекла футов семь в длину и два в ширину. Посмотрел, вздохнул и лёг, кривясь от боли и вздрагивая от холода. С тем же успехом можно было свалиться в сугроб. Да даже приятнее, коли тот будет мягким.
Рамиф сполоснул руки в глубокой миске и завозился с порезом на боку. Осмотрел, протёр чем-то жгучим и принялся увлечённо зашивать. И делал он это с таким
Кому-то подавай открытую дверь и вольный ветер, а кому-то в радость копаться в распластанных телах. Кому-то достаточно власти над собственной жизнью, а кому-то не терпится обрести полный контроль над чужой. Вот такие разные представления о счастье и свободе бывают у людей. И всё же кое-что в этом безумии подбадривало. Рыжий потратил уйму времени и денег не ради пары часов научных изысканий. Нет. Каждую потраченную монету он потребует отработать, а поскольку работёнка не из простых, даст и средства, чтобы быть полезным. Научит использовать магию. Было бы кстати. Кто знает, как дальше пойдёт? Но только изучив врага, можно найти способ его одолеть.
— Вчера ты мне что-то в вино подсыпал, — припомнил Ро. — Так разве не проще? Или тебе нравится в крови ковыряться?
Рамиф моргнул, словно удивился тому, что тело внезапно заговорило.
— Я не собираюсь тратить на тебя спектру всякий раз, когда ты оплошаешь. Вот только рука… Она тебе сильно нужна? — колдун усмехнулся и обошёл стол, чтобы лучше видеть ущерб, нанесённый его новой собственности.
— А какая разница, что нужно мне? Если тебе понадобится — новую наколдуешь, — рассудил Ро, борясь с желанием отвернуться.
— Я заклинатель янтаря, если ты не забыл. Исцеляет золото, но на деревьях оно не растёт. Однако с рукою беда. Ты повредил сухожилия — такое не заживает. А без ловких пальцев ключник из тебя никакой. Так что я, пожалуй, вживлю тебе сразу амбер. Чтобы дважды золото не тратить.
— Я полагал, у меня будет больше времени это обдумать.
— А я полагал, что ты будешь паинькой и не создашь проблем.
— По-моему, ты получил одно лишь удовольствие, издеваясь над теми разодетыми кре… Кольцами.
— Раз ты такой сообразительный, то наверняка понимаешь, что мне недостаточно твоего согласия следовать за Ристаном.
— Хочешь, чтобы я тебе в верности поклялся?
— Мне не столько важны слова, сколько твоё понимание. Так что, пока я не приступил, советую дать мне надежду, что мы друг друга поняли.
Надежду. Не слишком ли мелкая плата за чудесное исцеление и владение магией? Или, напротив, слишком огромная. Ро не был уверен, что у него самого осталась на что-либо надежда. Хотя нет, была. А иначе зачем он во всё это ввязался. К тому же, может рыжий и гнида, но людей выбирал неплохих.
— Я согласен на тебя работать, пока не сдохну или не решишь от меня избавиться. А если сомневаешься, то вот тебе такой довод: я не идиот. Я прекрасно понимаю, что деться мне некуда. Ты
Проще было затолкать в рот горсть битого стекла и тщательно прожевать, чем выдавить из себя это признание. И всё же Ро справился.
Рамиф удовлетворённо кивнул и отвернулся к подносу с инструментами. Здесь, в странной несуществующей комнате, он на удивление мало болтал, делаясь задумчивым, непредсказуемым и зловещим.
— Но учти: это в последний раз, — предупредил он, не оборачиваясь. — Береги руки. Они крайне важны для заклинателей. Не будет рук — не сможешь колдовать.
— Буду знать, — вздохнул Ро, надеясь, что рыжий не услышит двоякости.
— Выпей-ка это.
Колдун протянул маленькую пиалу из тончайшего фарфора. Ро с трудом приподнялся на локтях, чтобы проглотить отвратительную настойку. Казалось, самые вонючие на всём континенте травы заварили в одном котле и дали пару лет, чтобы вдоволь протухнуть.
— Ну и дрянь, — вяло пожаловался подопечный.
— Потом спасибо скажешь, — непринуждённо бросил Рамиф. — Совсем скоро ты уснёшь и больше ничего не почувствуешь.
— Звучит не очень-то вдохновляюще.
— А ты бы предпочёл, чтобы тебя резали наживую?
Ро предпочёл бы, чтобы его не резали вовсе. Из-за яркого света было больно смотреть, но он не желал жмуриться и отворачиваться. Взлетаешь или падаешь — глаза должны быть открыты.
— Я не собираюсь тебя кромсать, я же не мясник какой-то, — словно бы с лёгкой обидой пояснил Рамиф. — Но, чтобы из тебя вышел толк, придётся сделать тебя превратным. Не вижу смысла тянуть.
— Привратник, это который двери волшебные открывает?
— Не привратник, а превратный. Или искажённый. Так мы называем тех, кому удалось привить спектру или усилить. А волшебные двери — порталы — открывает ключник.
— Ключник — это который орудует ножничками?
— Нет, то цирюльник. Он тебе, кстати, тоже не помешает, — заметил рыжий.
Борода у Ро, как и у всякого алорца, не росла, а волосы едва доставали плеч. Оттого он так и не понял зачем ему стричься.
— Ключник использует Экиа, — продолжил пояснять колдун. — Это артефакт, и его придётся заслужить. Всё-таки он может быть опасен в неумелых руках.
— Ясно. Руки важны, это я понял. Ну а раз пока без волшебных дверей, то какой ещё толк от превратности?
— Сначала научись не ронять саблю, не рвать рубашки и вообще выживать.
— Так это я и так умею, — скривился Ро и вскрикнул, когда Рамиф стянул края одной из ран, оставленных когтями еши. — Да понял я, понял!
— А теперь избавь меня от вопросов. Ты вряд ли запомнишь ответы. И всему своё время.
Время. Когда не надо, оно летело стремительно, а когда хотелось бы всё ускорить, тянулось издевательски долго. Словно бы настаивало, чтобы Ро хорошенько запомнил этот день и момент. Будто он когда-либо смог бы забыть рожи ненавистных алорцев, морды ужасных чудовищ и хитрющее лицо рыжего колдуна, терпеливо дожидавшегося, когда подействуют травы. Но пока лишь перестала болеть рука, и ноги отнимались. Это скорее тревожило, чем успокаивало, как и гнусный вид самопровозглашённого бога, и блестящий ножик в его пальцах. Ах если бы забвение начиналось с головы!