Вызов
Шрифт:
Куратор Брюно у насмешкой глянул на итальянца.
– Боюсь, что в моем отчете у тебя будет куда более неприглядный вид, - сказал он Траяну, особо подчеркнув "в моем".
– Да, может, ты сделаешь и мне сюрприз и пояснишь, наконец, что за балаган ты тут устроил?
– процедил сквозь зубы Траян.
О да, подумалось мне!.. И Эстелла сама виновата в том, что он ее истязает, и куратор балаган устроил, а сам Траян тут совершенно не при чем...
– А тебе никогда за почти две тысячи лет не хотелось
– куратор любовно погладил автомат.
Траян посмотрел на него с недоверием и некоторой опаской. Потом глянул и в глаза куратору.
– Ты говорил, у тебя там еще пара сюрпризов есть?
– устало напомнил Мастер Европы.
– Давай, выведи сюда кого-то из моего прошлого, чтобы и меня деморализовать, как ты любишь, а потом дать и мне, и Ингемару по лицу, чтобы воспитательный эффект был сильнее...
– Не выставляй меня большим чудовищем, чем я есть, - весело заметил куратор.
Траян посмотрел на него так, словно видел впервые.
– Я жду сюрприза. Сюрпризов.
– Друг мой любезный, давно пора понять, что эта планета вертится не только вокруг тебя одного, - и тут куратор обернулся ко мне. Улыбка не сошла с его уст.
– Я тут, помнится, кое-что обещал Гайе Антонин.
Я вздрогнула от упоминания своего имени... и от воспоминания того, что именно обещал мне куратор Брюно.
– Я, кажется, обещал тебе, что найду твоего отца.
Я кивнула. Куратор приблизился и спросил у меня вдруг так тепло и душевно:
– Что, кошечка, напугали тебя?
Он не смеялся. И я едва не разревелась от этого простого, казалось бы, вопроса. Закусив губу, чуть кивнула головой.
– Самую малость.
Марсель на секунду дольше, чем нужно смотрел на меня. Потом, издав что-то вроде "Ыйхь!", куратор двинулся к лестнице с той же улыбкой, что очевидно нагоняла тоску на Траяна.
– Ну что ж, я человек слова, - то ли сам себе, то ли мне сказал куратор.
– Эй! Гай Марций!
– приложив ребро ладони к уголку рта, позвал он.
Я заметила, что была не единственной в этом зале, кто с любопытством воззрился на лестницу. Мана недоуменно взирал туда же, куда и все. По-моему, только Траян, качая головой и что-то ворча, отвернулся и побрел к своим.
На полпути резко развернулся.
– Вот скажи мне, что ты делаешь, Марк...сель Паррицида?!
– душераздирающе вопросил Траян.
Тот глянул на него с наигранным изумлением.
– Давай без этого, брат. А то я тоже могу напомнить тем, кто младше полутора тысяч лет, что никакой ты не Траян и уж тем более не Римлянин... А что я делаю?
– куратор пожал весело плечами.
– То, что мне следовало сделать много лет назад.
Куратор подошел ко мне и, с улыбкой глядя мне в глаза, сказал:
– Сядь.
– А?
– я ничего не поняла.
– Сядь,
Он надавил на мое плечо, но я уперлась ногой в пол.
– Сядь, Гайя, сядь, - услышала я голос Маны, и он чуть подтолкнул меня вперед.
– Вот, кошечка, слушайся мужа...
Я и без того была ошарашена происходящим, ну, а слова куратора Форума о том, что Мана - мой муж, добили меня окончательно. Я без разговоров уселась в бежевых брюках на грязный пол. Траян и вся его свита пялились на меня.
Я воззрилась на куратора снизу вверх...
– А ведь я тебя знаю, - мимо воли вырвалось у меня.
Марсель приподнял бровь.
– Конечно знаешь, кошечка...
– Нет! Я имею в виду, я вспомнила, почему ты мне таким знакомым казался, - перебила я его. Да! Да, точно! Я вспомнила!
– Когда мне было 17 лет... Я сидела у маркета и ела "Мивину", а ты принес мне пакет с едой и скрылся!
– Ну-ууу...
– серые, как лед на реке, глаза, оказались на одном уровне с моими серыми. Куратор присел передо мной на одно колено, улыбаясь.
– Мне больно было смотреть, как дочь Гая Марция Антонина давится сухой лапшой...
При этих словах он просунул руки мне под коленки и под мышки, звякнуло оружие, куратор прижал меня к себе и встал на ноги.
– Этим нарекаю ее Гайя Марция Цезония, - тихо, но твердо сказал куратор. В его лице не было уже ничего доброго или веселого.
– Надеюсь, всем все понятно? Моя фильола. Траян, Ингемар! Вам - в первую очередь - все понятно?
Я глянула на Ману. Наверное, он единственный в этом помещении, кто сейчас стоял и улыбался.
– Толлере, - выплюнул, словно ругательство, Траян.
– То есть, она все же твоя дочь?!
– с этими словами Мастер Европы рассмеялся.
Я с ужасом поглядела на куратора. Он виновато приподнял брови, улыбаясь.
– Существует древнеримский обычай, называемый "толлере", - услышала я ровный голос Ингемара. Он быстро умел справляться с эмоциями, - согласно которому мужчина признавал ребенка своим, подымая его с пола и нарекая его. Правда, так поступали с младенцами нескольких дней от роду...
– Ты - мой отец?
– спрашиваю я куратора. Мне кажется, что вот это - точно сон, и я сейчас упаду и проснусь.
Но нет. Он держал меня крепко.
– А что? Разве мы не похожи?
– он прижался колючей щекой к моей щеке и обернулся к моим вампирам.
– А?
– Ты - мой отец.
– Ну прости. Притворяться мне было сложно. Надеюсь, это меня извиняет.
Он поставил меня на ноги, обнял за плечи и сказал уже официальным тоном:
– Я настоятельно рекомендую Мастерам в течение пяти минут распустить своих людей и прекратить какие-либо попытки начать конфронтацию.
Мастер Европы начал:
– Марк...