Вызовите ведьму!
Шрифт:
К слову, мы даже не потрудились отыскать мне подходящие штаны, и я приземлил голую задницу на сидение освободившегося от наглого водителя мобиля. Дин не преминул между делом, маясь от вынужденного безделья, пока мы неслись на выручку ведьме, указать, что я на его скромный вкус страшный и он вообще не понимал, что могла найти во мне его хозяйка.
Мы по инерции перекидывались колкостями до того момента, пока «Балтингейл» не вырос своим изящным и одновременно зловещим величием на горизонте.
Распаленные, злые и готовые вырвать любой ценой Джойс из лап гребаных фанатиков, мы — голый катт-полукровка и покрытая кровью врагов норка без шляпы — обрели,
Я бы не стал вставать у нас на пути. Это наша ведьма и всем придется с этим смириться.
Словами Дина: «Сгр-рызем к Ехидне каждого ублюдка».
Глава 27
Джойс
Пробуждение оказалось отвратительным. Все тело ломило, руки занемели, а голова мерзко пульсировала болью в затылке — так методично и с таким завидным ритмом, что становилось тошно. Горло пересохло, а слюна оказалась с неприятным сладковатым привкусом. Я даже не сразу поняла, что произошло. Зато потом воспоминания накрыли с головой, пробивая плотину сонливости.
Приподняв веки, я была вынуждена тут же зажмуриться. Яркий белый свет ударил по глазам, да так резко, что показалось, будто к зрачкам приложили раскаленные угли. Я даже зашипела, стиснув зубы, и только спустя время смогла осторожно, щурясь, осмотреться.
Вокруг не было ничего, кроме белых стен. Комнатка оказалась поразительно похожа на ту, в которой держали Кастера младшего, когда мы с Майком его навещали. Сперва схожесть показалась мне просто странной, но потом я поняла, почему у меня затекли руки. Еще бы они были в порядке, в смирительной то рубашке!
Скосив взгляд, заметила, что к койке меня примотали тремя коричневыми ремнями из плотной кожи. Я попыталась пошевелиться, но ничего не вышло. Кто бы ни был моим похитителем, он крепко меня обездвижил. В это время я как никогда раньше ощутила себя совсем крошечной, бессильной перед большими неприятностями, в которые угодила. На ум пришло сравнение с шелкопрядом в коконе. Он и жил то всего ничего… Эта мысль навеяла тоску и приступ паники. Если меня похитили, значит, я тоже долго не проживу?
Смирительная рубашка, фиксирующие ремни, совершенно белая палата с явно мягкими стенами, обитыми кожей с наполнителем, отсутствие окон и узнаваемый аромат медикаментов — сильный, стоило признать, и знакомый. Или это в носу все еще свербело от хлороформа? В любом случае, я, кажется, догадывалась, где оказалась.
«Балтингейл».
Судорожно сглотнув, постаралась сдержать подступающий ужас. Я не хотела лежать в подобной лечебнице. Быть может, тут действительно помогали людям успокоить их зависимости, но после того, что мы узнали о Корване и как именно его травили, на подсознании появилась иррациональная — или вполне объяснимая? — фобия. Да и смирительная рубашка с ремнями не прибавляли уверенности в завтрашнем дне!
Сердце гулко колотилось в груди, пока я оглядывалась по сторонам и подмечала все больше деталей. Следы когтей с вмятинами, оставленные на, казалось бы, чистой поверхности стен, неясные красные разводы на полу вдоль плинтуса. Неужели кровь?
«Ох, Ехидна».
Я с такой силой впилась в нижнюю губу зубами, что почувствовала во рту терпкий металлический привкус. Только это меня отрезвило и вывело из оцепенения. Я попыталась воззвать к силе, но натолкнулась на непробиваемую стену, словно на полной скорости въехала на мобиле в кирпичный дом. Сокрушительные, выворачивающие душу наизнанку
Спустя несколько мгновений я ощутила, как по пальцам побежали жалящие мурашки, но я была им рада и встретила, как давно потерянных родственников.
Родственников… Я грустно улыбнулась. Руны пророчили мне семью, если ввяжусь в дело убийства Оливера, но по иронии судьбы я просто не доживу до закрытия этого дела и встречи с родителями. Я не знала, зачем именно меня похитили, но сомневалась, что они хотели просто держать поближе. Если я узнаю, кто возглавляет все это дело, меня нет смысла оставлять в живых.
А что если это все же Лекс? Наказывал своевольную ведьму, решив накачать наркотиками или нейролептиками до невменяемого состояния? Я стану внушаемой, как Корван, и сделаю все, что они прикажут.
По щеке скатилась одинокая слеза. Похоже, до меня только теперь дошло, что я попалась. Что все кончено. Признаться, я глупо верила, что у нас с Майком получится справиться с этим делом. Кому, если не ему, распутывать такой клубок интриг? Он такой блестящий детектив. Пусть терзаемый травмами прошлого, но искренне ищущий истину. Майкл обладал природным талантом и чуял несоответствия каким-то шестым чувством. Не мог остановиться, пока не раскрутит терзавшую его загадку. Порой он становился просто одержимым, но я с удовольствием помогала ему все это время. Теперь же жалела, что не попробовала сблизиться с ним раньше. Как знать, вдруг он не стал бы так нуждаться в Мяте, если бы у него появился близкий человек рядом. Умом я понимала, что история не терпела сослагательного наклонения, а Майк вряд ли подпустил бы меня к себе раньше, переживая собственную драму с Эссой, но сейчас было до смерти обидно, что нам с ним оказалось отмеряно так мало времени вместе.
До смерти, ну-ну. А я сегодня поразительно склонна к каламбурам. Или это хлороформ так влиял на мой мозг?
В голове вертелся еще один вопрос, который я боялась озвучивать даже про себя: ждать ли мне Майкла или же не отравлять разум надеждой, чтобы потом не было мучительно больно? Ведь это очень опасно, Майк мог погибнуть, штурмуя лечебницу. А я никогда бы себе этого не простила…
В коридоре раздались тяжелые шаги, показалось, что приближавшийся ко мне человек — или не человек — поразительно большой. Дыхание перехватило, когда я услышала громкий скрип задвижки на металлической двери, а потом и как та открылась. Медленно повернула голову и не сдержала удивленного вздоха. Высокий брюнет с широкими плечами и в дорогой одежде с удовлетворением посмотрел на меня, ему явно понравилось то, что он увидел.
— С-сенатор? — пролепетала я, шокированно распахнув глаза.
«Клиника „Балтингейл“ по документам числится собственностью одного нашего общего знакомого», — вспомнила я слова Уилла, которые тогда отмела простой логикой. Кто бы мог подумать, что уважаемый политик, владеющий огромным состоянием и успевший построить в Аркене и за его пределами настоящую империю, ввяжется во что-то столь сомнительное.
Боллсви криво усмехнулся и громко захлопнул за собой дверь, от раздавшегося лязга металла я вздрогнула. Он прозвучал как мой приговор — страшно и безнадежно.