Взаперти
Шрифт:
Всматриваясь в перрон, будто в тёмную сцену, где вот-вот должно разыграться действо, я следил за каждым патрульным. Вот сейчас тот, что плечистей, поднесёт к губам ворчащую рацию, кивнёт ей в ответ и побежит осматривать вагоны. Хотя если меня и задержит полиция, в безопасности я не буду даже в тюрьме. Даже под постоянным конвоем меня всё равно найдут. Я не знал, была ли у них ориентировка, если бы была, меня бы уже задержали на станции или у билетных касс, но я прошёл без лишних проверок. И это не могло не насторожить. Любая удача отнюдь не случайна.
Я
Ко мне кто-то ломился, так и норовя войти.
Задвинув сумку подальше, я подошёл к двери.
– Кто?
Дверь продолжали трясти.
Обычно проводники отвечают сразу, но либо это был глухой проводник, либо…
– Кто? – повторил я, уже представляя себе план побега. Поезд тронулся, оставляя вокзал позади.
Теперь, если бежать, то только на крышу.
В дверь перестали ломиться. Послышался звук уходящих шагов.
– Мисс, – раздался отточенный голос, – это не ваше купе. Ваше сразу за ним.
– Извините, – донеслось еле слышно, с акцентом.
– Что-то не так? – Я повернул замок и высунулся в проход.
Впереди лишь пустой коридор.
– Это я, – из соседней двери купе показалась кучерявая женская голова, – дверью ошиблась.
Лицо напоминало итальянское или испанское, совсем молодое, почти что дитя, а вроде и нет, взгляд покорный и виноватый.
– Всё в порядке? – спросил я.
И зачем я спросил? Ах да, из чувства проклятого такта. Как же в нас много ненужных чувств.
– Да, всё хорошо, – выдавила она из себя улыбку и тут же скрылась.
Мне казалось, я её уже где-то видел, вот только не помнил где. Вообще, за мной могли послать кого угодно. Она могла выслеживать меня всю дорогу, мелькать среди случайных прохожих и теперь взять соседнее купе. Волк в овечьей шкуре опаснее стаи волков. Я опять посмотрел на сумку, угол которой торчал из-под полки.
Плохо, что снаружи двери не закрывались на ключ, чёртова техника безопасности.
Я предпочитал предугадывать, опережать, просчитывать всё на три хода. Но для этого нужно увидеть всю шахматную доску целиком. Мне нужно было увидеть всех. Всех, кто был в этом вагоне, а лучше – в каждом из них.
Здание вокзала уплывало от окон, оставаясь далеко позади. Поезд набирал ход.
Даже если эта девчонка следила за мной… Нет, я точно её где-то видел. И этот её голос… Даже если она следила за мной, что она сможет мне сделать? Вид у неё совсем нездоровый.
Кем же она была? Кем была…
Я так и стоял в дверях, боясь вернуться к себе и упустить кого-то из виду.
«Яхве воздаст», – вдруг послышалось издалека.
Кто это сказал?
– Я бы хотел карту бара, – раздалось из другого купе.
– Пожалуйста, меню ресторана, – проходил проводник по вагону. – Кому меню ресторана?
«Яхве воздаст», – послышалось опять.
Кто это сказал? Я огляделся. Нет, это было не рядом, это не из вагона, это вышло из спутанных мыслей, мыслей об этой девчонке.
Я попытался вспомнить весь прошлый день и вечер, но никак не мог сообразить. Мысли путались и блуждали, натыкаясь одна на другую, не позволяя собрать их в один стройный ряд. Я помнил лишь, что доехал до города. А как я ехал и на чём? На машине. Точно. Меня подвезли. Чёртова суматоха с этими часами выбила меня из колеи. Последнее, что всплывало в памяти, это как меня избили в баре. Всей пьяной толпой. Чёртовы ублюдки, их было пять или шесть. Я схватился за бок, потом за желудок, он как-то резко заныл.
– Мисс, – стучался проводник в её дверь, – заказывать что-нибудь будете? Приглашаем вас в наш ресторан, сэр, – обратился он и ко мне, – вам помочь?
Не хило меня скрутило, кажется, всё же сломали ребро.
– Нет, спасибо, – выдохнул я.
– Простите, – высунулась всё та же испанка, – я бы хотела…
– Меню? – улыбался ей проводник.
Она задумалась.
– Нет, ничего не надо. Только стакан воды.
Мы опять с ней переглянулись. Она опустила глаза. И сейчас я был готов сказать то же, что сказал мне Полянский: мы с вами нигде не встречались?
Странно, но вот Полянского я точно раньше не видел. Как я ни пытался вспомнить его лицо, ничего не приходило на ум. Никаких мыслей. А вот она, её лицо и робкий голос будто отпечатались в мозгу.
Я закрыл дверь. И опять сел на кровать, достал сумку, положил перед собой, выдохнул и открыл.
Под ровными стопками нижнего белья и кое-какой сменной одеждой был потайной карман, где лежали они – золотые часы, из-за которых всё и началось.
Честное слово, это было последнее дело, на которое я подписался. Золотой ободок швейцарских часов отражал весь сумрак купе, я включил настольную лампу. Чистейшее золото, бриллиантовый циферблат, стрелки из белого золота стояли совсем неподвижно.
Надо держать их при себе, подумал я и защёлкнул браслет на запястье. Так будет спокойнее, опустил я рукав, но сразу же поднял и опять посмотрел на циферблат, а потом на свой вид… Потёртые ботинки, брюки с заломом от загиба, дешёвая куртка – да, чёрт возьми, такое себе соответствие. Нужно как-то не светить этим богатством. Я хотел в ресторан, мне нужно было что-то поесть, да и присмотреться ко всем не помешало. Ко всем, кто здесь был, и ко всем, кто…
Глухой крик за стеной.
Со стороны этой испанки.
Я прислушался.
Двери в купе Полянского открылись, он пробежал мимо моей двери, я тоже выскочил в коридор.
– Вы слышали? – спросил он.
– Думал, что показалось.
– Видимо, нет. Там кто-то есть? – Он собирался постучать.
– Да, там девушка…
Стон повторился.
– Мисс, – постучался Полянский, – мисс, откройте дверь.
Тишина.
– С вами всё хорошо?
Шаркающие шаги, поворот замка, полные страха глаза смотрели на нас.
– Мы слышали, кто-то кричал, – сказал я, всматриваясь в её черты.