Взгляд из угла
Шрифт:
Невлюбчивые солдаты тоже, впрочем, умирают, — но эти, прокуратура же объясняет, — от перепада температур. От воспаления легких, допустим, в Сочи. Это если, значит, сперва марш-бросок под дождем, а потом в мокрой одежде разгружать вагоны. Еще одной матери похоронка на женский день. С тактичным таким укором — дескать, эх вы, нет чтобы с детства закалить, как сталь.
И еще девятерым — но мажорные: смертью храбрых, в бою с безжалостным врагом, и батяня-комдив клянется отомстить в пропорции три к одному. В переводе на человеческий язык — ребята сидели в какой-то сараюшке, чесали языками, чего-то
Так что молдаван тоже можно понять: нация малочисленная; будет истреблять свою молодежь такими темпами — вымрет в два счета.
По-видимому, придется еще какое-то время проводить призывные кампании без них. Ничего, проведем — студенты-то на что? Сказано же: на фига нам столько образованных? некуда же девать! Места заняты. Например, место вице-президента Газпромбанка занято сыном военного министра; вот какого положения можно достичь к 24-м годам.
В общем, обойдемся покуда. Но — пример плохой. У нас ведь тоже может кто-нибудь размечтаться: дескать, возьмем и свободным голосованием переменим начальство. Не для того, конечно, чтобы зажить без убийств и сопутствующего вранья, — такое вряд ли возможно, — а из чисто сюжетного любопытства: вдруг расскажут по телевизору, кто заказал Меня; Листьева; Холодова; Старовойтову; Маневича; Юшенкова; Щекочихина; или отчего умерли зрители мюзикла "Норд-Ост"; да мало ли…
А только я думаю, что нам ничего такого не грозит. У нас силовиков с правовиками больше, чем в Молдавии жителей. Менталитет настолько мощный, что треть населения готова прямо сейчас реанимировать т. Сталина.
Кстати, о менталитете. Поучительная, знаете ли, драма с погоней разыгралась на этой неделе у Краснохолмского моста в столице нашей родины. Патрульная милицейская машина преследовала иномарку с затемненными стеклами. Обогнала. Прижала к обочине. Преградила путь. Прямо как в кино. Вышел из ПМГ, держась за кобуру, человек в мундире капитана милиции. Тогда из иномарки выскочили двое или трое — тоже в милицейской форме — и расстреляли капитана из автоматов. Опять же как в кино. После чего расселись по местам и, как говорится, скрылись с места происшествия. Причем в машине у них — говорят прохожие свидетели, — сидел еще один человек, что характерно — в наручниках.
Все это вроде бы не смешно. А смешно — и то лишь отчасти, — что в официальных комментариях явственная неуверенность: с одной стороны, по всему выходит, что дело ясное — бандиты, перевозя заложника, замочили должностное лицо при исполнении. С другой — а вдруг наоборот: это была попытка освободить преступника, и милиционеры настоящие замочили оборотня в погонах?
Сам-то я подозреваю, что дело обстоит несравненно хуже: никаких оборотней; просто пальцы одной руки отрубили палец другой. Потому что рук — никто не знает сколько, пальцев — вообще не сосчитать, а нервные волокна все перепутались. Как в Северной Осетии. Как в Дагестане. Как в Ингушетии. Как в Чечне. Диагноз — гипертрофия менталитета. По-нашему — порядок.
Теоретики разводят на бобах: простая система не в силах, видите ли, управлять сложной. А мы говорим: ну и пусть. Зато простая система вполне способна справиться с очень простой. Скажем, с такой:
Чуть не забыл. Насчет свободы. Тут министр Лавров — это который иностранных дел, — послал, говорят, Кондолизе Райс валентинку на CD — коллекцию газетных вырезок: смотри, дескать, Кондолиза Райс, какая у нас свобода слова; тебе такая и не снилась; почитай, почитай, чего пишут; а Молдавию не тронь.
21/3/2005
Скороговорочка
Сам я не разбираюсь в мужской красоте. Но есть народный идеал, мечта берез и осин.
Вечная наша женственность, А.Т. Купердягина, помните, что говорит - немножко дерзко по нынешнему времени:
– Нет, мне эти субтильные как-то не того... не знаю... Я ничего не вижу в них...
И Фекла из службы знакомств подхватывает с восторгом:
– А коли хочешь поплотнее, так возьми Ивана Павловича. Уж лучше нельзя выбрать никого. Уж тот, неча сказать, барин так барин: мало в эти двери не войдет, - такой славный.
– А фамилия как?
– А фамилия Иван Павлович Яичница.
Понимаете? В мужчине должен быть обхват. По правилу, так сказать, золотого сечения: диаметр тела = расстоянию от щеки до щеки = вытянутой руке.
Это называется - дородность. Качество завидное, после 1917 года редкое. Поскольку требует специальной диеты. Которую при крепостном праве и царском строе мог позволить себе, как мы видим, простой клерк VIII класса, холостяк в майорском чине и даже на должности не взяткоемкой. Но великий Октябрь, а за ним культ известно какой личности свели практически на нет численность толстяков, а также их роль в общественной жизни. Только зрелый социализм сделал эту комплекцию снова престижной, закрепив ее почти исключительно за особами генеральского звания.
То есть к телосложению непременно прилагается мундир - чтобы, значит, трещал; к подворотничку привинчено цвета флага лицо, на нем выпуклое такое, тускловатое зеркальце души и звуковое отверстие для соответствующего интеллекта.
Такой отрицательный образ компрометирует прекрасную конституцию.
А по жизни-то дородный мужчина должен быть хохотун. Щекотлив, особенно в пятках. Певун.
Но бывает, что в его голову забредает мысль ужасная. Западает. Потом становится материальной силой. В результате на сцене - штабеля трупов.
См. трагедию о Гамлете, принце тучном. Спокойно жил на всем готовом, целовал дядю в плечико, мать - в щеку, лапал Офелию, за бутылкой вина при содействии друга Горацио потихоньку разрабатывал концепцию датской перестройки.
Вдруг является Призрак: оглянись, - завывает, - вокруг себя! криминальная же обстановка! преступный двор! диоксин льется рекой; по королю, твоему дяде, Гаагский трибунал плачет; Полоний везде установил прослушку - ты у него под колпаком; и Офелия твоя наверняка завербована; короче, Дания - тюрьма!