Взгляд с обочины 2. Хисиломэ
Шрифт:
– Нет.
– Макалаурэ тоже сел, обойдя стол с другой стороны.
– Более того, я полагаю, что, увидев сожжённые корабли, они окончательно потеряли желание договариваться. Но мы обязаны попытаться. Они нам нужны.
– Верно, - хмыкнул Куруфинвэ, сделал глоток и поставил чашку на стол.
– А мы им?
– Мы им тоже. Хоть и намного меньше. Они найдут пропитание без нас, но это займёт у них время, а время дорого. Мы мало что можем им предложить, это так. Но что теперь уж, смириться и не предлагать вообще?
– Я предлагаю взять с них клятву хотя
На мгновение повисла пауза. Макалаурэ поднял голову, неверяще и немного испуганно взглянул на брата, едва заметно качнул головой и поднялся, тяжело оттолкнувшись руками от столешницы.
– Курво… - Обошёл стол и двинулся вдоль стенок шатра, нервно потирая ладонью запястье другой руки. – Как… Мы-то можем. Но как ты себе это представляешь? Принять меры… То-то Моринготто порадуется.
– Мне это нравится не больше твоего.
– Куруфинвэ сел на стул боком, чтобы не оказаться к брату спиной. И стараясь говорить спокойно и уверенно.
– Но я хорошо помню характер Нолофинвэ. Да и остальные тоже, как ты сам говоришь, винят во всех своих бедах нас. Хотя, видит Эру, мы не заставляли их идти через льды! – Он отпил глоток и со стуком поставил чашку на стол.
– Если они откажутся дать такую клятву… То разве это не будет однозначно указывать на их намерения? Я не прошу от них дружбы. Но хотя бы обещания не нападать.
Сделав ещё несколько шагов, старший обернулся.
– Если они наотрез откажутся помочь, то мы, конечно, потребуем поклясться в нейтралитете. Но сначала всё же попробуем договориться.
Куруфинвэ усмехнулся. Как можно быть таким наивным?
– Я тебе скажу, как это будет. Ты выразишь им сожаления за всё, что произошло… Они их примут. Ты им пообещаешь всю возможную помощь, и её они тоже примут. Как должное, как будто это мы виноваты и теперь чем-то им обязаны.
– Он сложил руки на груди.
– А потом ты предложишь союз, на что они тебе скажут, что не могут принимать решения, так что тебе нужно будет говорить с нашим дядюшкой. И не сейчас, а когда они отдохнут, вылечатся - восстановят боеспособность, то есть. С нашей же помощью.
– Он хмыкнул.
– Мне продолжать или ты понял, что будет дальше?
***
Лорды ушли очень быстро, Тинто не успел даже завести лошадь в леваду. Потом пришлось её ещё и чистить, хотя надо было не стесняться, а просто оставить её конюхам и уйти с лордами, наверняка получилось бы. Но об этом Тинто подумал слишком поздно. Пришлось доделывать. Попутно быстро выяснилось, что конюхи о гостях знают только то, что те приехали и пошли отдыхать, так что едва закончив, Тинто кинулся искать Тьелперинкваро, даже не зайдя к маме.
Поиски неожиданно оказались недолгими: лорд стоял возле шатра Макалаурэ, но не у входа, а сбоку, невидимый за краем полога. Тинто бы вообще мимо прошёл, если бы не свернул между шатрами, чтобы срезать дорогу. И столкнулся почти нос к носу.
Когда он внезапно вынырнул из-за угла и удивлённо замер, Тьелперинкваро покосился без удовольствия - и приложил палец к губам,
Тинто послушно не стал ничего говорить, тихо подошёл и стал рядом. Из шатра доносились приглушённые тканью голоса. Он что, подслушивает? Тинто посмотрел на лорда ещё удивлённей.
Тот снова покосился недовольно и жестом показал: “Уходи”. Тинто обиженно сморщил нос и с неохотой, но подчинился.
***
Макалаурэ продолжал расхаживать взад-вперёд между столом и жаровней. Судя по чуть более тёмным доскам, это было его любимое место для размышлений. Куруфинвэ молча ждал, пока старший, наконец, не остановился:
– С таким же успехом они и от договора о нейтралитете могут отказаться, заявив, что не уполномочены. И что, мы мгновенно, хм, примем меры? Нет, еду и целителя мы отправим туда в любом случае. Это наши родичи.
– Если они так скажут, то отправить еду, нужно, безусловно, - кивнул Куруфинвэ.
– Отвезти её туда лично. И заодно поговорить с дядюшкой. Пообещать, что за первой партией последуют ещё, но только после того, как они пообещают, что не будут пытаться мстить нам за своё упрямство. Если хочешь, туда с этой целью могу поехать я. Но повторяю, - добавил он с нажимом, - это нужно сделать сейчас. Потом всё будет гораздо сложнее.
– Откладывать это я и так не собирался.
“Знаю я, как ты не собирался. Они тебе живо на жалость надавят и вытянут всё, что захотят”.
Но вслух Куруфинвэ сказал другое.
– Хорошо, Кано. Надеюсь на твоё благоразумие. Когда ты будешь с ними говорить?
Макалаурэ прикрыл глаза, помолчал и сказал сухо:
– Фраза о благоразумии была излишней.
– Хорошо, если так.
– С твоей стороны было бы любезным оставить этот назидательный тон. Я тебе не Тьелперинкваро.
Куруфинвэ покачал головой.
– Кано, мы сейчас будем думать о твоём самолюбии или о том, как нам быть в этой непростой ситуации? Или ты сомневаешься в том, что я пытаюсь помочь нам всем? Может быть, выясним отношения позже?
– Отличная попытка, но пристыдить меня у тебя не получится.
– Макалаурэ быстро вернулся к столу, убрал чашки на заставленный посудой столик у стены и принялся снова расстилать карту.
– Ты хочешь присутствовать при разговоре?
Куруфинвэ устало вздохнул и поднялся.
– Да.
– Часа через три.
– Старший на него не смотрел.
– Они как раз отдохнут и приведут себя в порядок.
– Хорошо. Тогда я тоже успею переодеться. Турко здесь?
– Да, он у себя.
Куруфинвэ кивнул и вышел из шатра.
Остановился, оглядываясь. Ну и где этот мальчишка? Сказано же было…
Мальчишка, как подслушав, показался из-за шатра неподалёку. Ускорил шаг, заметив, что его уже высматривают, и остановился рядом.
Как раз вовремя.
– Сходи посмотри, где там гостей разместили. Посмотри, как они себя ведут. Особенно меня интересует Турукано. Но только осторожно. И… - окинул сына хмурым взглядом, усмехнулся.
– Переодеться ты не успел, видимо?