Взгляд с обочины 2. Хисиломэ
Шрифт:
Тьелпэ честно задумался над вопросом на несколько секунд, но в конце концов покачал головой:
– Не знаю. Наверное. С ними весело, когда они не мешают работать. Но им со мной скучно. Так что мы редко общаемся.
– Ну да, ты же не убегаешь на Тангородрим в одиночку… – хмыкнул Тинто.
– А раньше вы больше общались?
Тьелперинкваро снова задумался и снова покачал головой:
– Нет. Но они меня брали с собой иногда на охоту или просто гулять.
– А тебе с ними тоже скучно?
– Нет. Они забавные, за ними интересно наблюдать.
– Улыбнулся слегка.
– Главное, вовремя убрать всё бьющееся.
–
– Они разные. И у Питьо волосы темней. Сейчас ещё и короче.
– А в чем разница? Кто-то чаще разбивает хрупкие вещи?
– Не знаю, - снова улыбнулся Тьелперинкваро.
– Я не смогу объяснить.
Тинто кивнул, убедившись, что близнецы одинаковые, а Тьелперинкваро добавил ещё, подумав: “Питьо старше,” - окончательно подтвердив эту теорию. Хорошо, если с ними не надо будет плотно общаться. Тинто видел их в лагере, но чего от них ждать, не понимал. К Куруфинвэ он только-только начал привыкать, Макалаурэ с самого начала не боялся, но остальные оставались для него загадкой. На что они резко реагируют? С Амбаруссар ясно только, что проблем они могут создать для всего лагеря. Но спокойней от этой ясности не становилось.
Они прошли насквозь почти всю стройку, перешли по мосткам через незаконченную секцию стены, и стали подниматься на пологий холм, в южную часть будущего города.
– А с кем ты в Форменосе дружил?
– Тинто опять надоело молчать.
– Вы же не совсем одни жили на севере.
С детьми в Форменос мало кто тогда уехал, и Тинто подозревал, что Тьелперинкваро с его общительностью мог дружить по большей части с зубилом и наковальней, но услышать подтверждение или опровержение всё равно было интересно. Но вместо ответа Тьелперинкваро пожал плечами и тоже спросил:
– А ты с кем дружил в Амане? С Росселе?
– Нет, с ним я познакомился на корабле уже. А в Амане… Ну там много кто был. Вот с Калайнис и Нертейоном мы с детства дружили, они жили рядом. А с Оролиндо я познакомился уже в Тирионе, мы учиться к Румилу вместе ходили. А потом он меня познакомил с Арессэ, это его брат. А другие друзья, какие у меня в Тирионе были, там и остались. Не пошли в Эндорэ. Ну и тут ещё новенькие есть, с которыми уже тут дружить начали… – Тинто умолк, сообразив, что опять болтает сам, вместо того, чтобы добиваться ответа. И попробовал зайти с другой стороны: - А тебе никогда не хотелось ну… Погулять, вместо того, чтобы работать?
– Наверное. – Тьелперинкваро снова пожал плечами.
– Но обычно в мастерской интересней, чем гулять. Я лучше туда пойду, если время есть.
***
На самом деле, быстро выяснилось, что от Тинто здесь не требуется никаких знаний вовсе, но бездумно носить линейку от одной указанной точки до другой было бы ещё скучней, и он был рад, что Тьелперинкваро уже привычно сопровождает все действия пояснениями. Как поставить треногу, регулируя высоту каждой ноги; как крепить на неё нивелир; как добиться, чтобы пузырьки воздуха в нивелире были точно в центре - это значит, что нивелир установлен точно горизонтально и можно теперь на эту горизонталь крепить трубку…
Тинто кивал, и Тьелперинкваро продолжил показывать, где что покрутить, регулируя…
– А это зачем всё? – спросил Тинто, заглянув в трубку и обнаружив, что дальний край перетянут поперёк тонкой горизонтальной проволокой.
– Мы будем проверять высоту вон тех стен. – Тьелперинкваро указал на поднявшиеся выше
Через пару часов стало ясно, что Тьелперинкваро проверяет точки выборочно. На вопрос он пояснил, что сначала проверял замеры, уже сделанные Фернионом, чтобы знать, можно ли их использовать в расчётах. И если можно, то проверять каждую точку необязательно, часть из них можно вычислить. Высота некоторых точек на карте уже известна, и поэтому, чтобы узнать высоту какой-то новой, можно мерить её либо относительно первой же реперной, которую приняли за ноль, либо относительно какой-то из более поздних, уже измеренных. И допустим, есть пять точек в разных частях стройки, высота которых известна относительно таких более поздних точек, а не относительно реперной и не относительно друг друга.
Математику Тинто с удовольствием взял на себя: хоть и ерунда примитивная, но всё интересней, чем просто носить линейку с места на место.
***
Так прошёл первый день. А на второй Тинто сидел довольный уже за завтраком, потому что после обеда с очередной группой переселенцев должна была приехать Хисайлин. И потому что Тьелперинкваро неожиданно засыпал вопросами об использовании нивелира, сообщив, что планирует использовать его не только в качестве подставки для линейки.
В первый день они успели больше, чем ожидал Тьелперинкваро - допускавший, что за Фернионом придётся переделывать вообще всё, - и на второй день работа тоже пошла достаточно быстро, чтобы он решил доверить Тинто сначала установку и настройку, а потом и весь процесс полностью, от выбора места по документам до замеров. Правда, место он всё-таки поменял немного, но даже с линейкой пошёл сам, сказав Тинто перенести потом туда же всё остальное.
Тинто три раза перепроверил результат, прежде, чем записывать, и, гордый донельзя, собрал инструменты и перенёс их к Тьелперинкваро. Тот просто кивнул, выслушав результат, и не стал его никуда его записывать.
– Ты не запишешь?
– нетерпеливо спросил Тинто, устав переминаться на месте.
– Я уже посчитал то же самое по данным Ферниона, - рассеянно отозвался тот, не отвлекаясь от планшета.
– Результат совпал с твоим, так что вряд ли вы оба ошиблись.
– Он огляделся ещё раз, кивнул и указал на кочку.
– Вот сюда ставим.
Тинто моргнул, переваривая информацию.
– То есть, ты уже знал?
– По данным Ферниона. Их всё равно нужно было проверить.
Радужные крылья с треском рассыпались. Тинто криво улыбнулся и буркнул “Ну да, конечно…”, стараясь хотя бы не разреветься.
И, видимо, достаточно безуспешно, чтобы заметил даже Тьелперинкваро. Посмотрел удивлённо:
– Ты чего?
– Я думал… - Тинто сглотнул, - ты мне доверил вот, а ты… - Отвернулся.
Тьелперинкваро нахмурился непонимающе и немного досадливо. Возня с чужой тонкой душевной организацией его никогда не увлекала, а в рабочее время – особенно.