Взгляд с обочины 3. Аглон

Spielbrecher. Aksioma

В подтверждение он быстро назвал ещё пару незнакомых Тинто имён и снова неуверенно умолк.

– У него в лавке ещё больше можно найти, наверное! – уверенно объявил Эгиль.
– И у Сигвата, и у Кетиля, и у подельников. Всех проверить надо! И кто им на складах выдавал помногу! У вас там людей не работает?

– Нет, - качнул головой Тинто. Задумчиво тронул пальцем косой срез черенка и принялся распоряжаться. Эгилю – проводить к лавке этого Сигвата, Кальву – вспоминать и записать всех, кто может быть связан с пропажами со складов…

Хейлан растерянно переминался с ноги на ногу, не

понимая, почему про него забыли, но не спеша напоминать. Кальв, услышав поручение, немного приободрился, зато забеспокоился Эгиль, подозрительно на него оглядываясь:

– Господин, а охрану оставить? Позволь я хоть троих людей оставлю, чтобы их стерегли. А лучше повязать и в погреб, для надёжности

– Зачем? – удивился Тинто.
– Ты думаешь, он сбежит?

– Конечно, сбегут! – ещё больше него удивился Эгиль.
– Это же воры, подлый народ, они и друг друга продадут, и наврут с именами этими, всё проверять нужно. И сами сбегут, и как бы отсюда ещё не прихватили чего ценного!

– Нечего всех по себе мерить! – запротестовал Хейлан, пока Тинто озадаченно соображал, что у него в кабинете может быть ценного. Пион?
– Где это видано, хватать людей без суда посреди улицы! Нашёлся честный! Ещё и дружков себе подобрал таких же, хоть сейчас на большую дорогу, проезжих ловить!

– Тихо! – Тинто хлопнул ладонью по столу и кивнул, довольный эффектом: - Хейлан тут ни при чем, мы же выяснили. Но раз ты думаешь, что Кальв может сбежать, то хорошо, оставь тут кого-нибудь.

– Чего это вы выяснили? – недоверчиво обернулся к нему Хейлан.
– Отпустишь меня, что ли?

– А ты считаешь, что не нужно? – Тинто в конец отчаялся понять этих эдайн. Но Хейлан, видимо, считал всё же что-то другое, и теперь настала его очередь растеряться и умолкнуть. Под усталым взглядом он окончательно скис и поспешил распрощаться и отгородиться от Тинто дверью, пока тот, чего доброго, не передумал.

Кальв явно хотел бы поступить так же, но пока только заверял в своей готовности вспомнить всех, кто хотя бы смотрел в сторону эльфийских вещей. Если понадобится, до самого утра вспоминать. Тинто хмуро кивнул в ответ на поток клятв, накинул на плечи куртку и, увлекаемый Эгилем, вышел в снегопад.

***

Прогулка до рынка пользы принесла мало, разве что Эгиль во главе своих стражей сиял от гордости, распушившись под удивлёнными взглядами встречных, как токующий глухарь.

Всю дорогу он уверял Тинто в том, что если в одной сумке было столько вещей, то в лавке наверняка весь погреб забит сапогами и куртками. Тинто слушал вполуха, думая больше о том, что Кальв действительно никак не мог брать вещи со склада сам, значит, кто-то ему их носил и продавал. И как теперь выудить из Кальва, кто? Вопрос был слишком сложным, а дорога – слишком короткой, так что поиск решения пришлось отложить.

Лавка Сигвата стояла не на самом рынке (уже затихшем и обезлюдевшем на сегодня), а в одном квартале от него, и Тинто, представлявший себе именно лавку, чуть не прошёл мимо – хорошо, Эгиль вовремя указал на нужную дверь. Торговля у ювелира, похоже, и в самом деле шла бойко: небольшой дом под красной черепицей, припорошенной сейчас снегом, выглядел уютно даже на взгляд Тинто. Но окна оставались тёмными,

труба бесполезно торчала в небо, не только не дымясь, но и обрастая понемногу снежной шапкой, так что гости не слишком удивились, когда на стук никто не открыл. Ничуть не смутившийся этим Эгиль разослал своих людей по соседям, и уже вторая попытка расспросов увенчалась успехом. Выглянувшая на порог женщина, кутаясь в плед, посетовала, что они опоздали совсем немного: Сигват уехал всего несколько часов назад, получив из деревни какое-то известие. Приболел у него, что ли, кто-то, так что он даже лавку закрыл, отпустив слуг. Но обещал вернуться через пару недель.

– Но как тогда он мог встречаться с Кальвом? – недоумённо нахмурился Тинто, оборачиваясь к Эгилю.
– Кальв снова врет?

– Может и врёт, - озабоченно признал Эгиль.
– Но про Сигвата у нас давно подозрения были. А когда это он уехал? – подозрительно осведомился он у женщины, и Тинто только теперь пришло в голову, что во внезапную болезнь человек не поверил.

– Уж этого я не знаю, - покачала головой соседка.
– Вроде, после обеда собирался.

Эгиль неловко переступил с ноги на ногу, вдруг заподозрив, что Сигват потому и сбежал, что заметил слежку за подельником. Но ответил о другом, не желая выставлять своих людей дураками:

– Надо его лавку обыскать, там наверняка что-то нечисто!

Тинто с сомнением посмотрел на запертую дверь, живо представив, как люди её выбивают, а он потом извиняется перед злополучным Сигватом, вернувшимся от родных в разгромленный дом. Даже если там и было что-то краденое, теперь уже наверняка нет.

Он задумчиво потеребил нагревшийся об руку браслет и решительно скомандовал возвращаться, поблагодарив женщину за помощь. Тем более, что в голове неожиданно возникла идея. Пусть Эгиль тоже запишет свои подозрения, лишними не будут. Особенно, если кто-то из людей будет в обоих списках, и у него, и у Кальва.

О ювелире, как рассказал Эгиль на обратной дороге, давно ходили слухи, что он даёт хорошую цену за эльфийские вещи, не задавая вопросов, и сам перепродаёт потом - от одежды до украшений. Но поймать его за руку товарищам Эгиля ни разу не удалось, как и узнать, кто именно носит ему краденое со складов.

– Послушай, - остановил его Тинто, отчаявшись разобраться.
– Если вы всё это знали, почему нам никто не говорил?

– Так ведь слухи всё это. – Эгиль развёл руками.
– Отпираются все! Всего-то нескольких честных людей найти, чтобы за самыми подозрительными проследить. Так-то надёжней будет, если с поличным взять. Мы подельника Кальвова надеялись взять, правда…

– Так значит, есть подельник-то. И кто это, если не Хейлан? Говорите уже, какие там слухи у вас ходят.

– Ну вот Сигват явно не случайно уехал. Кого Кальв называл, про некоторых мы тоже слышали. А Хейлана сразу в оборот взял один скользкий тип, Кетиль его зовут. И ещё с его же деревни несколько. Вот о них тоже слухи ходят, что они продают и покупают всякое, а у Кетиля ещё любовница есть, как раз лавку держит. Всё, значит, среди своих крутят. И у Хейлана деньги завелись, как он с ними пить начал. Вы ведь, прости, господин, в некоторых вещах, как дети, всем верите. Нельзя так с людьми.