Взгляд с окраины рая
Шрифт:
Иван всегда был косноязычным в минуты волнения и путался в самых простых словах, пытаясь рассказать, что неделю назад отвозил нового посла Земли на Хасту, на переговоры с корсами.
– Понятно, - задумчиво подытожил метаморф.
– Значит, пока я тут прохлаждался, Седов успел вернуться на Землю, окончательно расплеваться с альтаирцами, получить новую должность и новое задание и отправиться в качестве посла Земли на переговоры с корсами. А ведь он всем сейчас позарез нужен.
– Прохлаждался, это ты точно заметил, - подтвердил Иван, которого не слишком интересовали проблемы почти незнакомого посла.
–
Иоанн, словно оступившись, шагнул назад, в полынью, и с негромким всплеском исчез в маслянистой темноте Океана.
– Эй, это ты чего!?
– выкрик пилота остался безответным. Он рванулся к воде, но, разумеется, ничего не увидел.
– Он что, этого, того?
– поинтересовался ошеломленный парень, ни к кому не обращаясь.
– Мне тут кое с кем посоветоваться надо, - фраза прозвучала прямо в голове голосом Богомолова.
– А-а, вон оно как, - сразу же успокоился разведчик. Он постепенно приобретал иммунитет к творящимся вокруг чудесам.
– Ну тогда подождем.
Возвращения метаморфа на льдину в этот раз ждать пришлось недолго.
– Океан не может его найти, - едва материализовавшись в прежней форме, заявил Богомолов.
– Он исчез. Этого не может быть! И, понимаешь, это действительно невозможно. Океан всегда знает, где находятся его дети, как бы далеко они ни были ...
Пилот внимательно выслушал, потом, хмыкнув, хотел что-то спросить, но передумал и спросил другое:
– Ты хочешь сказать, что он погиб?
– Нет, - метаморфу не понадобилось ни секунды раздумий.
– Если бы он погиб, его душа, личность немедленно вернулась бы сюда, домой, как и моя. Но сейчас Я-Океан не чувствую его. Он исчез. Кто-то или что-то блокирует связь. Этого не может быть, - он резко замолчал, задумавшись, словно прислушиваясь к каким-то запредельным внутренним ощущениям.
– А ты ведь сейчас не человек, а этот, дубль, голос Океана, я про таких слыхал, - неожиданно для самого себя развеселился разведчик.
– Я слышал, но не верил, - он помотал головой с восхищенным недоумением.
– Так кто там у тебя хочет избавиться от бессмертия? Не простая задачка. Но! Военная разведка не боится трудностей, - Богомолов процитировал фразу с рекламного плаката.
– Ну да, - пожал плечами Черемишин.
– Не боится. Но мне это, действительно, нужно. Мне сказали, что для этого нужно просто войти в Океан. Ну, и чтобы он тебя принял, - объяснил он.
– Все верно, - подтвердил Иоанн.
– И Океан создаст тебе новое тело. Долговечное, но далеко не бессмертное. Тело метаморфа, скорее всего. И для окружающих людей, смертных, оно будет совершенно безопасно. Так кто же...?
– Вот, - смутился пилот, и зачем-то вытащил из кармана комбинезона и протянул метаморфу потертое трехмерное фото.
Иоанн с интересом уставился на изображение обычного человеческого ребенка - светловолосой малышки, максимум лет двух-трех отроду. На фотографии девочка улыбалась и приветливо махала рукой кому-то невидимому за кадром. Бессмертная?
– Это и есть она, Лика, - Иван, запинаясь, длинно и путано изложил невнятную историю о погибшей невесте, убитом Охотнике, бессмертной девочке и дурацком завещании, из-за которого он, Черемишин, все бросил, отпросился в части -
– Он, гад, все мне оставил, типа как опекуну, - наконец, закончил он.
– А тут еще баба эта тоже вмешалась... Ну, с бабой это неважно.
– Хочешь сказать, что этот парень, Охотник, завещал тебе свою дочь, чтобы ты сделал ее смертной, усыновил и забрал на Землю? И ты согласился, потому что ее погибшая мать - его жена - раньше была твоей невестой? Ничего себе! И поэтому ты прилетел сюда?
– изложенная в нескольких словах история казалась совершенно нелепой мыльной оперой, но Черемишин обрадовано закивал:
– Вот-вот. Все так и есть.
Парень явно был из категории простоватых бескорыстных чудаков, которых Богомолов всегда жалел, испытывая к ним снисходительную симпатию.
– Как ты вообще собираешься ее сюда привезти, бессмертную? Это ведь опасно для тебя самого.
– Так она, это, сюда с нянькой приедет, - объяснил Иван.
– В смысле, с женой первой Михаила, Охотника этого, Ольгой. Она, Ольга, похоже, тоже хочет..., ну того...
– он изложил только что пришедшую ему в голову версию и умолк.
– Ясно. Она тоже хочет избавиться от бессмертия, - подытожил Богомолов.
Пилот удивленно вскинул бровь, но возражать не стал.
Иоанн задумчиво покачал головой. А они еще в СБ головы ломали! А тут простой пилот, ничтоже сумняшеся, прилетел на Рождество и дал исчерпывающие ответы на почти все вопросы.
– Так, значит, ее отец погиб. А насчет остальных бессмертных ты случайно не знаешь?
– на всякий случай поинтересовался он.
– Остальных за что убили?
– Остальных?
– искренне удивился пилот.
– А что еще кого-то убили? Кроме тебя? Не знаю. Так что насчет моих?
Он вопросительно уставился на посредника океана. Метаморф без колебаний ответил:
– Океан согласен выполнить твою просьбу, но небескорыстно. Да, ему выгодно принимать в свои воды бессмертных. Их тела ядовиты, но вещество это не вредит Рождеству. Кажется, даже делает его более разумным. Но его мало. И поэтому океану очень нужен Седов. Он хочет обсудить что-то, связанное с источником разума, - он сделал многозначительную паузу, а потом добавил: - А значит, мне нужно сейчас отбыть на Хасту, чтобы его разыскать. Да я и своего убийцу хотел бы найти. Сдается мне, что все ниточки сходятся именно там.
– Так что, надо только тебя подбросить на Хасту и все?
– пилот сразу обрел уверенность и даже заговорил без обычных экивоков.
– Так бы сразу и сказал. А там, ну это, понятно, по обстоятельствам.
– Не меня, - поправил Иоанн.
– Я доберусь сам.
– Это как?
– удивился пилот.
– Да так, - на лице метаморфа мелькнула неожиданная усмешка.
– Смотри!
На глазах потрясенного зрителя тело его исказилось, раздулось, покрываясь шипами и шишками, превращаясь в уродливого краснокожего монстра, потом вытянулось в огромную волосатую змею, сменившуюся привычным обликом толстого блестящего моржа. Но больше всего потрясла другая цепочка превращений: из моржа в рыжего улыбчивого парня, потом вновь в Седова, потом - в совершенно незнакомого человека, потом в веганца, фроггса, снова Богомолова.