Взгляд тигра
Шрифт:
Незнакомец повернулся и выскочил в дверь. Я выбежал следом. На полпути к старому спортивному «триумфу» он глянул через плечо, оценивая ситуацию, понял, что сесть в машину и развернуться не успеет, и с развевающимися за спиной полами пальто рванулся по дорожке в сторону ворот. Я погнался за ним.
По мокрой, скользкой глине быстро не побегаешь – один раз этот тип поскользнулся и чуть не упал. Внезапно щелкнула пружина, сверкнуло выкидное лезвие. Блеск стали остановил бы многих, на что противник и рассчитывал –
Видя, что взять на испуг не вышло, бандит пригнулся и попытался меня пырнуть. Я перехватил его запястье и, нажав на болевую точку предплечья, заставил выронить нож и тут же бросил через бедро спиной о землю. Грязь смягчила падение, но я уперся коленом ему в живот и навалился всем весом – воздух с хрипом вырвался из легких негодяя. Задыхаясь, он перегнулся пополам, как зародыш в материнской утробе. Я перевернул его, уселся на плечи, вцепился рукой в густые темные, с проседью, волосы и ткнул лицом в желтую грязь.
– Негоже мальчишкам девочек обижать, – по-свойски упрекнул я.
Сзади взревел двигатель «триумфа». Вспыхнувшие фары описали широкий полукруг, лучи осветили узкую дорожку по всей длине.
В спешке я схалтурил, не вырубил блондина до конца и, оставив его напарника валяться в грязи, кинулся по дорожке назад. Мгновение пробуксовав на брусчатке двора, «триумф» рванулся навстречу, слепя фарами и разбрызгивая из-под колес грязь.
Я упал плашмя и скатился в узкий водоотвод, по которому дождевая вода со двора стекала за высокую живую изгородь.
«Триумф» бросало из стороны в сторону. Он пронесся мимо – колеса зловеще чиркнули по каменному бортику водостока в нескольких дюймах от меня, окатив грязью и засыпав мокрыми листьями.
Поравнявшись с мужчиной в бежевом пальто, стоявшим на коленях у края дорожки, машина притормозила, и тот попытался забраться на сиденье рядом с водителем. Я вылез из канавы и понесся вдогонку. Спортивный автомобиль сорвался с места – только комья грязи полетели из-под буксующих задних колес, – набрал скорость и исчез из виду.
Я побежал к «крайслеру», на ходу нащупывая ключи в мокром кармане брюк, но вспомнил, что оставил их на столе в комнате Джимми.
Шерри стояла в кухонном дверном проеме, прислонясь к косяку и прижимая к груди обожженную руку. Волосы растрепались, с плеча свисал оторванный рукав свитера.
– Не смогла его остановить, Гарри. – Она тяжело дышала.
– Сильно досталось?
Увидев, в каком она состоянии, я забыл о спортивном автомобиле.
– Небольшой ожог.
– Давайте отвезу вас к врачу.
– Обойдется.
Она попыталась улыбнуться, но скривилась от боли. Я поднялся в комнату Джимми и принес из дорожной аптечки болеутоляющее и снотворное.
– Не нужно, – запротестовала она.
– Прикажете нос зажать, а таблетки в рот заталкивать?
Шерри
– Вам бы ванну принять, – сказала она. – На вас же нитки сухой нет!
До меня только сейчас дошло, что я замерз и вымок. Отогревшись в ванне, я вернулся на кухню. Шерри, сонная от таблеток, успела сварить кофе и плеснула в него немного виски. Мы сели друг против друга.
– Зачем они приезжали? – спросил я. – Что говорили?
– Думали, мне известно, что делал Джимми на Святой Марии. Выпытать хотели.
Она что-то скрывала, и это тревожило.
– Полагаю… – Язык у Шерри заплетался, и, вставая, она слегка покачнулась. – Фу! Чем вы меня напоили?
Не обращая внимания на невнятные протесты, я подхватил ее на руки и отнес наверх в типично девичью комнату, оклеенную обоями в розочку. Сняв с Шерри туфли, я уложил ее на кровать, под стеганое одеяло.
Она вздохнула и закрыла глаза.
– Пожалуй, оставлю вас при себе, – прошептала она. – Такого полезно иметь под рукой.
Воодушевленный, я сел на край постели и стал ее убаюкивать, лаская волосы на висках и гладя широкий лоб; ее кожа была словно теплый бархат. Через минуту Шерри уже спала, а я, выключив свет, собирался уйти, но передумал – разувшись, забрался под одеяло и обнял ее. Во сне она невзначай ко мне прильнула. Ощущение было приятное.
Вскоре я тоже забылся сном и открыл глаза только на рассвете. Шерри лежала, забросив на меня руку и ногу, уткнувшись лицом мне в шею и щекоча мягкими волосами. Осторожно, боясь разбудить, я поцеловал ее в лоб, вылез из постели, подобрал туфли и вернулся в свою комнату. Первый раз в жизни провел я ночь, сжимая в объятиях красивую женщину и не претендуя ни на что, кроме сна. Меня так и распирало от собственной добропорядочности.
Письмо, оставленное на столе в комнате Джимми, лежало там же. Прежде чем отправиться в ванную, я перечитал его от начала до конца. Озадачивала карандашная пометка на полях – «Б. Муз. Е.6914(8)». Пока брился, она не шла у меня из головы.
Дождь перестал, тучи рассеялись. Я вышел во двор осмотреть место ночной стычки, зашвырнул подальше валявшийся в грязи нож и вернулся в кухню, притопывая ногами и потирая руки от холода.
Шерри готовила завтрак.
– Как рука?
– Болит, – призналась она.
– По дороге в Лондон найдем вам доктора.
– С чего мне ехать в Лондон? – осторожно спросила она, намазывая тост маслом.
– Во-первых, здесь оставаться нельзя – волки вернутся. – Она бросила на меня быстрый взгляд, но ничего не сказала. – Во-вторых, вы обещали помочь, а следы ведут в Лондон.
Для убедительности я показал ей найденное письмо.
– Не вижу связи, – прочитав, сказала она.