Взлет и падение Лысенко. История биологической дискуссии в СССР (1929-1966)
Шрифт:
Таким образом, становится ясно, что Т. Д. Лысенко задолго до дискуссии обратился к Сталину с просьбой санкционировать планируемый им «разгром» генетиков и инакомыслящих и получил эту санкцию. (Доклад с личными поправками Сталина Т. Д. Лысенко хранил у себя в кабинете и несколько лет показывал своим посетителям как свидетельство «высочайшего» к нему расположения.)
Проведение сессии ВАСХНИЛ 31 июля — 7 августа 1948 года
Сессия ВАСХНИЛ, открывшаяся в большом зале клуба Министерства сельского хозяйства СССР 31 июля 1948 года, была, как мы видели, подготовлена должным образом. На следующий день все центральные газеты опубликовали полный текст обширного доклада Т. Д. Лысенко, заслонившего
Организация сессии и доклад Т. Д. Лысенко с самого начала вызвали настороженность, и противников Т. Д. Лысенко буквально заставляли выходить на трибуну.
Характерно, что «сенсационное» сообщение об утверждении доклада Сталиным Т. Д. Лысенко преподнес, как говорится, под занавес, в заключительном слове. Все это еще раз свидетельствует о том, что августовская сессия ВАСХНИЛ 1948 года планировалась и проводилась Т. Д. Лысенко и его единомышленниками не как научная дискуссия, а как политическое мероприятие для разгрома и дискредитации научных противников. Чисто разгромные цели сессиии ВАСХНИЛ отчетливо сформулировали в своих выступлениях и сторонники Т. Д. Лысенко:
«Нас призывают здесь дискуссировать. Мы не будем дискуссировать с морганистами, мы будем продолжать их разоблачать как представителей вредного и идеологически чуждого, привнесенного к нам из чуждого зарубежа, лженаучного по своей сущности направления» (Презент И. И. Стенографический отчет о сессии ВАСХНИЛ. С. 510).
«В начале 30-х годов в области философии развернулась борьба с меньшевиствующим идеализмом, Эта борьба не органичилась только вопросами философии, она затронула и другие отрасли науки, и в частности биологию. В последней борьба коснулась, главным образом, генетики, так как здесь меньшевиствующий идеализм нашел более яркое проявление.
Если вспомнить те вопросы, по которым шла борьба, то легко заметить, что между борьбой с меньшевиствующим идеализмом и дискуссией, развернувшейся в связи с работами академика Т. Д. Лысенко, имеется прямая связь и последующая фаза является логическим продолжением той борьбы, которая была начата с меньшевиствующим идеализмом» (Нуждин Н. И. [36] // Там же. С. 99).
«Непомерно затянувшаяся дискуссия и активная пропаганда менделистами-морганистами своих взглядов наносят существенный ущерб делу идеологического воспитания наших кадров. Основное значение нынешней сессии должно состоять в том, чтобы покончить, наконец, с этой непомерно затянувшейся дискуссией, разоблачить и разгромить до конца антинаучные концепции менделистов-морганистов и заложить тем самым основу для дальнейшего развития мичуринских исследований, для дальнейших успехов мичуринского направления в биологии.
36
Проф. Н. И. Нуждин, подвизавшийся с 1941 г. в качестве личного теоретика Т. Д. Лысенко, до этого работал под руководством академика Н. И. Вавилова в Институте генетики АН СССР и был типичным «формальным генетиком». Основным объектом его исследований была плодовая мушка-дрозофила. Еще при жизни Н. И. Вавилова Н. И. Нуждин настойчиво пробивался к нему в заместители по институту. Каждый раз, когда Н. И. Вавилов приездал в Москву из Ленинграда, у него на столе в Институте генетики поверх всех накопившихся бумаг оказывался проект приказа о назначении Нуждина заместителем директора Н. И. Вавилов печально вздыхал в бросал это проект в корзину. Так продолжалось несколько лет. После ареста Вавилова его институтом завладел Т. Д. Лысенко, который и подписал долгожданный приказ, назначив Нуждина своим заместителем. Нуждин был назначен и главным редактором «Журнала общей биологии».
Многолетней борьбой двух направлений в биологической науке со всей неопровержимостью доказано, что менделевско-моргановское направление в биологии является реакционным, антинародным направлением, что оно тормозит дальнейшее развитие биологической науки и наносит большой вред
Доклад Т. Д. Лысенко на этой сессии не был научным. Начиная свое выступление, Т. Д. Лысенко, как известно, заявил: «В последарвиновский период подавляющая часть биологов мира вместо дальнейшего развития учения Дарвина делала все, чтобы опошлить дарвинизм, удушить его научную основу» (Там же. С. 10).
Этот тезис, как мы видим, полностью отрицал почти 80-летний период в развитии биологии.
Основное ядро доклада Лысенко было направлено на обоснование вздорного тезиса о существовании в СССР двух диаметрально противоположных биологий — материалистической, советской, мичуринской, с одной стороны, и реакционной, иделистической, вейсманистско-менделистской и метафизической биологии — с другой. Водоразделом между ними было, по мнению академика Т. Д. Лысенко, отношение ученых к хромосомной теории наследственности. Ученые, признающие эту теорию, объявлялись реакционерами и идеалистами, проводниками буржуазного влияния в советской науке, ученые же, которые безоговорочно признавали весьма поверхностную и малоубедительную концепцию о наследственности, разработанную самим Т. Д. Лысенко, считались материалистами и мичуринцами, представителями передовой науки.
Вздорный тезис повторялся на сессии ВАСХНИЛ всеми сторонниками Т. Д. Лысенко. При этом у некоторых ораторов наблюдались рецидивы настроений 1937 года. Очень характерен следующий пример. Академик М. Б. Митин, обнаружив в книге академика Шмальгаузена высказывание о том, что «ядро клетки находится в состоянии малоподвижного, но вместе с тем и относительно малоустойчивого равновесия», пришел к выводу о том, что Шмальгаузен применяет все основные категории (устойчивое и неустойчивое равновесие) богдановско-бухаринской теории равновесий» (Стенографический отчет сессии ВАСХНИЛ. С. 227) [37] . Примеры такой вульгаризации весьма многочисленны. Для иллюстрации можно привести несколько типичных высказываний этого периода, переполненных демагогией, пустозвонством, самовосхвалением:
37
Важно отметить, что рабочая стенографическая запись этой сессии ВАСХНИЛ, хранящаяся в архиве ВАСХНИЛ, во многих случаях отличается от опубликованной версии. Особенно это относится к выступлениям генетиков, которых постоянно прерывали грубыми выкриками из зала и из президиума. Отшлифованы и некоторые нелепости в речах последователей Лысенко.
«За рубежом же буржуазная генетика стала в настоящее время особенно модной «наукой», пропагандирующей «евгенику» и расовую политику. Вейсманизм-морганизм служит сегодня средством в арсенале современного империализма для подведения «научной базы» под его реакционную политику» (Глущенко И. Е. Мичуринская агробиологическая наука и ее основные принципы. М., 1949. С. 27.).
«Вейсманистско-менделевско-моргановское течение в биологии — антинародное, лженаучное и вредоносное течение. Оно разоружает практику, ориентирует человека на смирение перед якобы извечными законами природы, на пассивность, на бесцельное «кладоискательство» и ожидание счастливых случайностей.
Буржуазия заинтересована в пропаганде вейсманизма, приобретающего через евгенику и различные расовые «теории» непосредственное политическое значение.
Вейсмановская (менделевско-моргановская) генетика — детище буржуазного общества. Последнему не выгодно признание теории развития, из которой, по отношению к общественным явлениям, вытекает неизбежность крушения буржуазии. Эта теория революционизирует трудящиеся массы. Буржуазное общество предпочитает «теорию» о неизменности старого, о появлении нового лишь на основе перекомбинаторики старого на основе случайности. Эта «теория» направляет на пассивное созерцание якобы извечных явлений природы, на пассивное ожидание случайных изменений. Вот почему таким почетом пользовалась и пользуется менделевско-моргановская генетика в буржуазных странах. Вот почему эта лженаука явилась удобным оружием в руках Гитлера для пропаганды его чудовищной расистской теории» (Поляков И. А. Наука и жизнь. 1948. № 9. С. 12–21).