Взлёт и падение. Книга первая. На высоте
Шрифт:
«Только заплесневелый сухарь и недалёкий человек может провести параллель между пуговицей и безопасностью полётов», – думал Устюжанин. Он тут же не возлюбил этого проверяющего, и уже никакая сила не смогла изменить его мнение.
– Ну что же, отношение к работе в этом экипаже мне понятно, – Поливанов что-то нацарапал в своём блокноте. – Вы говорили о знаниях, – посмотрел на Васина. – Что ж, проверим ваши знания.
И Васину, и Шахову за время своей долгой лётной деятельности не однажды встречались подобные люди. И, хотя их было не так уж и много, но нервы они способны были испортить
– Кстати, я бы хотел познакомиться и с худшим вашим экипажем, – напомнил инспектор Заболотному.
– Да, конечно. Я помню. Найдём… худший.
– Ну что же, хорошо. А пока я задам пару вопросов лучшему экипажу, – кивнул на пилотов Поливанов. – И тут выяснится и уровень их знаний и то, как вы, командиры, работаете с подчинёнными в области профилактики нарушений правил полётов. Ну, вот, вы, стажёр, скажите, какова скорость на глиссаде с полностью выпущенной механизацией крыла в условиях болтанки?
Не успел Эдуард открыть рот, как Пашка, лучезарно улыбаясь, спросил:
– А на каком типе? У разных самолётов она разная.
– Мы говорим о типе, на котором летаете вы, – чуть смутился инспектор.
– Мы летаем на Ту-134, – с нотками гордости в голосе сказал механик.– А вы, на каких типах летаете?
У начальника штаба Шилова и Агеева начали вытягиваться лица. Заболотный заметно побледнел. Шахов сидел с непроницаемым лицом, внутренне одобряя желание механика поставить на место лихого инспектора. Но лучше бы он молчал. Ведь отыграются на Васине.
– Вот мы у вас и спросим, – забыв про Доронина, переключился на Пашку инспектор. – Вы ведь бортмеханик? Скажите мне, о чём говорит документ МГА от 23. 11. 85 года номер 335/У?
– Сейчас скажу. – И Пашка достал из кармана записную книжку, куда заносил все основополагающие документы МГА.
– Не надо искать, ясно видно, что не знаете, – с сарказмом в голосе произнёс Пашкин мучитель. – Может, вы стажёр, знаете? Тоже не знаете? Ну а вы, штурман?
– Напомните, пожалуйста, о чём говорит этот документ, и я вам его расшифрую, – вежливо попросил Ипатьев.
– Это вы мне должны напомнить, – скривился в улыбке инспектор и посмотрел на своих сопровождающих. Дескать, сами убедитесь, какие наглецы. Лучший экипаж!
– Извините, но ни в какой голове нельзя удержать массу одних сухих цифр, – не выдержал Васин. – Требование штурмана справедливо. И я уверен, что он знает суть этого документа.
– Герард Всеводолович, помолчите, – постучал по столу Агеев. – Ведь не вас спрашивают. Мы только что о дисциплине говорили.
Но Васин тоже закусил удила. С инспекторами и прочими начальниками он разговаривать не боялся. А чего бояться, за спиной уже три пенсии. Да и молодёжь раболепствовать отучается. Сказываются первые плоды перестройки. Ещё пару лет назад никто не посмел бы так говорить с этим дуроломом. И Васин заговорил жёстко и напористо:
– Почему я должен молчать, Матвей Филиппович? Я такой же летчик, как и инспектор, только, судя по его налёту, опыта больше имею. И не меньше, чем
– А это можно проверить, – снова расцвёл Пашка в лучезарной улыбке, продолжая держать блокнот открытым. Вот, например, указание МГА от 17. 04. 81 года номер 1234/14.
Глаза Заболотного округлились и застыли, словно он увидел прямо перед собой гремучую змею. Шилова буквально парализовало. «Надо было ту собаку на живодёрню отправить, – мелькнуло у него в мозгу. – Знал ведь, что какая-нибудь пакость будет». Агеев открыл было рот, пытаясь что-то произнести, да так и остался сидеть с отвисшей челюстью.
Такого ещё не было в богатой событиями истории Бронского отряда. Чтобы рядовой лётчик, даже не лётчик, чёрт его возьми, а бортмеханик, кочегар, как их называют, инспектировал проверяющего из самого министерства. Возможно, такого не было во всей системе МГА с момента её образования.
А Шахов едва сдерживался, чтобы не рассмеяться. Смех буквально распирал его. Ну, молодцы! Как отбрили строптивого. Но теперь жди развития событий. Но так ему и надо. Возомнил себя большой шишкой. Выскочка! А налёт-то в два раза меньше, чем у Васина. Но что теперь будет? Шахов представил, какие грозы разразятся над его головой. Ну да Бобров съесть не даст, он разыграет спектакль, как по нотам. Это он умеет делать. Психолог ещё тот, хотя «академиев» тоже не кончал.
Тем временем Поливанов пришёл в себя от наглости бортмеханика. Ему, инспектору министерства, перед которым заискивают некоторые командиры объединённых отрядов, этот мальчишка осмелился выдать такое? Перед своими же командирами сунул мордой в дерьмо!
Но что же делать дальше? Продолжать беседу? Выгнать этих наглецов? Или сделать вид, что ничего особенного не произошло? И он решился.
– Прошу меня извинить, но я считаю сегодня проверку вашего подразделения к летней навигации сорванной, – повернулся он к пришедшим в себя начальникам, – вот этими людьми, – повёл подбородком в сторону экипажа. – С нами не желают разговаривать, мало того, в их ответах проскальзывают элементы издевательства. Всё это, конечно, отразится в акте проверки. Вам же, товарищи командиры, наглядно преподнесён урок неуважения. Мне понятно, как ведётся у вас работа с личным составом.
– Мы примем меры, – заметался Заболотный. – Экипаж будет наказан за не этичное поведение.
– Я бы сказал, хамское, – поправил его инспектор. – А сейчас ещё раз прошу меня извинить. Я должен доложить председателю комиссии. Надеюсь, знаете, что это заместитель министра? Проверку продолжим позже.
И Поливанов вышел из кабинета.
– Ну, друзья, заварили вы кашу! – гневно воскликнул Агеев, когда за инспектором закрылась дверь. – Как расхлёбывать её будете? На всю страну теперь прославимся. Молчать надо было, если чего не знаете!