Взлет
Шрифт:
Пороги — это самое сложное место на всей водной артерии. Пришлось порядка тридцати верст тащить корабли по суше, периодически спуская их на воду и проводить вдоль берега. Но от этого не уйти. И бродникиправильно поняли ситуацию и возможности, вероятно и не без моей помощи, так как я говорил об этом Люту. Заработать на волоках, если торговля по Днепру будет идти стабильно, окажется выгоднее и более стабильным мероприятием, чем простой грабеж. Если торговля возобновится, а на Руси будет крепкая власть, то сметут этих бродников, как назойливую мелочь. Не та у них сила, чтобы бодаться с системой.
— И как бродники
Люди из его сотни таскали трофеи, распределяя их по всем нашим ладьям. Придется и это продавать. Такого добра мы набрали в крайней войне с избытком, чтобы везти домой за тысячи километров.
— Тут нам нужно становится крепко и бить Степь, только так. Строить детинцы и бить, — задумчиво отвечал я.
— Воевода, к нам опять приближается византийский корабль, — выкрикнул кормчий, смолянин Вторуша.
— Правь быстрее, — сказал я главному моему флотоводцу, а после добавил. — А ну, братья, налегай на весла! Расслабились, как я посмотрю.
Евдокия уже который раз ищет со мной встречи. Просит своих сопровождающий, чтобы те приблизились к моей головной ладье. А те исполняют волю будущей императрицы. Правда, Арсак не прозрачно так намекнул, что это не правильно. Посыл был мной понят и принят. Я не собираюсь плодить проблемы на ровном месте, даже если Евдокия Изяславовна только лишь желает пожелать мне доброго дня, ну или, напротив, назвать козлом.
Не думаю, что невеста императора собирается соблазнить меня, или как-то опорочить свое имя, она просто недопонимает, что нас вместе видеть не должны. Она уже политическая фигура, а то, что было в Киеве, ее девичий порыв, за что, по сути, меня и хотели отравить, нужно исправлять. Если только пройдет слух о том, что у нас с княжной симпатия, уже это станет серьезнейшим фактором внутриполитической жизни в Константинополе. Мне это не нужно, ей это не нужно тем паче. Так зачем вовсе видится и общаться? Ну или делать это только в присутствии других людей.
Именно корабль с княжной на борту и догонял нас. Мощные корабли у Византии. Я поймал себя на мысли, что такие вот суда могли бы дойти до Америки. Нет, не совсем такие, а из сухой древесины, с более лучшим, просмоленным днищем, со штурвалом, компасом, астролябией и измененным такелажем. Но поставить качественную систему парусов, да улучшить управляемость корабля, и тогда можно замахиваться на Америку. Не так оно должно быть и сложным, если понимать расстояние и путь. Мировая карта в моей голове имеется, с географией всегда дружил, и в школе и когда стал «туристом» в горячие точки планеты.
Очень, на самом деле, хочется, картошки, кукурузы, золота и серебра. При этом Русь в деле кораблестроения уже так далеко от Европы и Византии, что надеяться на то, что русские мореплаватели откроют Америку, не приходится. Пусть викинги плавали туда, но я не рискну отправлять экспедицию на таких вот посудинах, на палубе одной из которых я стою.
А вот продать тему с географическими открытиями Генуи и даже Венеции, можно. Пусть только условие будет, что возьмут русских людей с собой. Тогда и освоимся в морях, сами ходить начнем. Для Руси расстояние до «картошки» еще большее, чем от европейцев до Америки. Это
Еда — вот без чего не может состояться ни одна цивилизация. Кто бы не спорил, опровергая мои слова, но при наличии в достатке еды, будет много людей, а это дополнительные налоги, воины, производственный ресурс. Речные древние цивилизации появились благодаря еде, ее производству. Если бы я мог накормить полмиллиона человек, то у меня было бы полмиллиона человек!
— Оторвались! — констатировал Вторуша.
— Скажи, кормчий, а возможно построить такие корабли на Руси? — спросил я, указывая на отставший от нас византийский корабль.
— Можно, но на кой-ляд они нам? — по-простецки отвечал смолянин.
— А ты построишь? — не унимался я.
— Дашь, воевода людей, что с деревом ладно работают, так и построим. Дело же не в этом, а в том, что до Киева такой корабль худо-бедно, не без сложностей, доберется, а далее как? Взять Песчаную реку, ну которую Сожем радимичи называют, там столько мелей, песков, что с такой осадкой корабль не пройдет. А это великая река, широкая, — говорил Вторуша.
Этого фаната кораблей и всего, что с ними связано, мне отдал смоленский князь Ростислав Мстиславович. Не уживался парень в Смоленске. Местные корабельные артели нанимали его, но только вольнонаемным, на срок, если не успевали выполнять заказ. Есть, видимо, у Вторуши организаторские способности, да и понимание, как строить суда.
Так почему же не прижился, не вошел в какую артель? Ревность, наверное, обуревала корабелов. Парень-то прирожденный моряк, ну или «речняк». Как мне на пиру рассказывал князь Ростислав Смоленский, Вторушанедавно построил одну ладью, но досок затратил на треть больше положенного, а этот материал не из дешевых. Вторуша не внахлест клал доски, а подкладывал между ними еще одну доску, делая что-то вроде двойного слоя.
Передовая технология, получается, и это не могут не понимать знающие люди. Вот только такие новшества не нужны. Во-первых, зачем делать более прочные и долговечные ладьи, если все знают, что срок им не более пяти лет. Из этих цифр и выстраиваться кораблестроительная индустрия в Смоленске, а это: количество заказов, число артелей, обработка древесины. Много людей завязаны на том, чтобы производить определенное количество ладей. А будь они долговечными? Заказов станет меньше.
Во-вторых, ладья выходит дороже, ее просто не купят. Как ты не объясняй покупателю, что такое изделиепрослужит больше, он понимает, что в лучшем случае корабль ему на три года. Тут или разбойники нападут, или на мель сесть, может просто сгнить посудина. Так зачем переплачивать?
Человеку всегда нужна мотивация для того, чтобы что-то делать. Разве ныне живущие люди чем-то хуже тех европейцев, которые будут бороздить просторы мирового океана через триста пятьдесят лет? Или русич глупее венецианца? Нет. Но в эпоху Великих Географических открытий была нужда в развитии, в торговле, в металлах, которых в Европе вновь не хватало для углубления товарно-денежных операций. Вот и стали думы думать, да придумывать, на свои каракки ставить сложные паруса, артиллерию развивать, компасы мастерить, штурвал измыслили.