Взлетная полоса
Шрифт:
– - Был я, Владислав Андреевич, у Тихомирова, -- оторвавшись наконец от доски, заговорил Кольцов.
– - Видел, чем он занимается. Ножницы, клей, чужие статьи -- вот вся его лаборатория. И халтурит везде, где только может, печатается даже в отрывных календарях. А у меня в части настоящее дело. И опыт я там коплю такой, какого не купишь ни за какие гонорары. И возможности в армии огромные:
– - Не знаю, не знаю!
– - упрямо возражал Верховский.
– - В ваших поступках нет последовательности. Вы учились -- вас прельщала наука. Вас призвали в армию -- вам понравилась служба. Вы не думайте, что я в чем-то против армии. Совсем
– - Я выдвину предложение. И непременно!
– - поспешил заверить академика Кольцов.
– - У меня есть ваши формулы. Обоснования для них я найду. Но, коль вы говорили о моем чутье, "дельта" так же их подведет где-нибудь на полпути к цели.
– - Почему вы так думаете?
– - Природа задействованных в "Сове" лучей такова. Их возможности ограничены.
– - Неубедительно, -- скептически усмехнулся Верховский.
– - Я бы сказал, просто догматично! Природа природой. Но и мы, человеки, люди, ее лучшее творение, тоже не лыком шиты. В природе водород, все это знают, существует как газ. А мы создали его в виде металла. И получили такой сверхпроводник, какой природе и не снился. А композиты? Мать-природа хранит в своих кладовых либо глину, либо железо. А мы сварили из них под высочайшим давлением композитный металл: легкий, прочный и удивительно жаростойкий. А вы говорите -- природа!
– - И все же меня привлекает другое, -- смутился под напором такой аргументации Кольцов.
– - Что именно?
– - колко взглянул на него Кольцов.
– - Мне куда более перспективным представляется принцип использования излучения самой цели.
– - Вот как!
– - даже удивился Верховский.
– - Это не блаж. И не стремление сделать все наоборот. Надо знать обстановку, в которой нам приходится действовать. И если ее знаешь, то рано или поздно придешь к выводу -- у этого принципа больше плюсов!
– - убежденно проговорил Кольцов.
Теперь, похоже, настала очередь слушать Верховскому. И он слушал своего ученика не перебивая, пока тот рассказывал и объяснял, что имел в виду, когда говорил об обстановке. Он обрисовал академику, что такое учебное поле, как будет выглядеть современный бой и многое другое.
– - Так, значит, вы работаете? И работаете здорово!
– - прервал наконец свое молчание Верховский.
– - Почему же вы сразу ничего мне об этом не сказали? И за что тогда я вас распекал?
– - Все пойдет на пользу, -- довольный такой реакцией академика, улыбнулся Кольцов.
– - Я не видел вас сто лет. А в письме об этом ведь не напишешь:
Верховский мельком взглянул на часы.
– - Вот так, разговор только начинается, а мне уже надо на президиум. И все равно я рад, что главное для меня прояснилось. Молодец. Идите своим путем. Но все же, когда подготовите доклад для КБ, покажите его мне. Им надо помочь. Дело это наше, общее.
– - С этим, если у меня все получится, я вас отрывать от дел не буду. Выйти за пределы
– - А это непременно. Обязательно!
– - даже не дал договорить ему Верховский.
– - Без этого я просто-напросто запрещаю вам уезжать из Москвы. Найдите меня и приходите. А не придете -- рассержусь навек.
Верховский быстро пожал Кольцову руку и проворно скрылся за дверью. Кольцов направился было следом за ним. Но потом передумал и остался возле доски, возле формул.
Глава 18
Юля не обманывала Кольцова, когда говорила ему, что знакома с французским балетом, и не только с французским. Маргарита Андреевна еще в детстве привила дочери любовь к танцевальному искусству. И даже пыталась сделать из нее балерину. Но у Юли не хватало настойчивости, темперамента. В конце концов Маргарита Андреевна поняла, что Юле не суждено стать звездой, и оставила ее в покое. Но для самой Юли занятия в балетной школе не прошли даром. Девочка научилась понимать красоту танца. И на всю жизнь сохранила к нему любовь.
Муж Юли, Игорь, не возражал, когда узнал, что вечером Юля намерена пойти в театр. Но все же спросил:
– - А почему мы не можем быть там вместе?
– - Но ты же не позаботился о билетах, -- заметила Юля.
– - Можно подумать, что в этом все дело, -- усмехнулся Руденко.
– - В данном случае -- да, -- не стала распространяться Юля.
– - Дай мне ключи от машины.
Руденко достал ключи и молча передал их жене. Ровно в шесть Юля ушла с работы. Нельзя сказать, что настроение у нее было праздничным. Но, в общем, она была довольна тем, что вновь увидит интересный спектакль, и тем, что пригласил ее Кольцов.
Встретились на стоянке у театра, как и договорились. Появились там почти одновременно. Юля приехала даже чуть раньше. Но пока запирала машину и проверяла дверцы, подошел Кольцов. Юля сразу заметила, что он чем-то очень взволнован. Улыбнувшись, спросила:
– - Билеты не забыли?
– - Нет. У меня.
– - Кольцов проворно достал билеты и протянул их Юле.
– - Предъявите билетеру. А вот раздеться, я думаю, лучше здесь. Терпеть не могу стоять в раздевалке, -- призналась она.
– - С удовольствием!
– - согласился Кольцов.
В фойе Юля сразу купила программку и стала ее читать, а Кольцов не без интереса разглядывал зарубежных модниц. Ему давно уже не /`(e.$(+.al видеть такой пестрой, нарядной публики.
– - Прекрасно. Весь состав новый!
– - объявила Юля.
– - Мне так хотелось увидеть Клэр Мотт!
– - Так она здесь?
– - не совсем понял ее Кольцов.
– - Танцует Эсмеральду.
– - Рад за вас.
– - Вы должны в первую очередь радоваться сами. Такое, знаете, не каждый день удается увидеть, -- заметила Юля.
Кольцов добродушно улыбнулся.
– - Если учесть, что я был на балете всего два раза в жизни, то ваше сообщение меня просто ошеломило.
Юля рассмеялась:
– - Неужели правда?
– - Один раз на шефском концерте в университете. Второй -- в День танкистов в гарнизонном Доме офицеров. Впечатлений -- на всю жизнь.
– - Не кощунствуйте!
– - И не думаю. Хотя идти в третий раз, откровенно говоря, в ближайшем будущем не собирался.
– - Тогда зачем вы достали эти билеты?