Взорвать прошлое! «Попаданец» ошибается один раз

Рыбаков Артем Олегович

В помещении штаба было уже темновато, все ж таки день клонился к вечеру, а свет по непонятной мне причине немцы не зажигали, и дежурного я разглядел не сразу, а только когда он вскочил, приветствуя меня.

— Ich soll zu Hauptmann Riedel. Sagen Sie ihm, dass hier Hauptsturmfuhrer Merbach ist, ich habe gestern angerufen. [71]

Фельдфебель (я только сейчас разглядел его знаки различия) направился к двери в дальней стене помещения, где, очевидно, располагался персональный кабинет начальника.

71

Я к хауптману Риделю. Скажите, что здесь хауптштурмфюрер Мербах, я звонил вчера. (нем.)

«Богато живут гады — у капитана персональный кабинет! Но это понятно — здесь пара полков, если не дивизия до войны квартировала, а сейчас хорошо, если отдельный

батальон разместился…» — Я подошел к окну — проведать, как там мои «молчуны», но плац находился с другой стороны…

Хлопнула дверь, и я, обернувшись на звук частых шагов, увидел невысокого и узкоплечего офицера, на фоне которого даже моя не сильно мускулистая фигура показалась бы торсом античного атлета, а наш командир, как мне кажется, смог бы спрятать его во внутреннем кармане кителя. Я усмехнулся, представив, как Фермер это будет делать, а местный «бугор» воспринял мое гримасничанье за приветливость:

— Willkommen, Herr Hauptsturmfuhrer! Ich bin Riedel! — не сказать, что армеец лучился дружелюбием, но и букой он тоже не выглядел. — Seid ihr schon eingetroffen? [72]

Я «козырнул»:

— Jawohl, Herr Hauptmann! Hauptsturmfuhrer Merbach! Die Hauptkolonne kommt spater, deswegen habe ich beschlossen, mich ein bisschen zu vorbereiten, bevor meine Leute kommen. Quartiermeister sind uns leider nicht verfugbar, [73] — и я виновато развел руками.

72

Добро пожаловать, господин хауптштурмфюрер! Ридель — это я! Уже прибыли? (нем.)

73

Так точно, господин хауптманн! Хауптштурмфюрер Мербах! Основная колонна будет позже, а я решил немного подготовиться к прибытию моих бойцов. Квартирмейстеры нам, к сожалению, не положены. (нем.)

— Ich verstehe, Herr Hauptsturmfuhrer! [74]

— Ich mache Ihnen einen Vorschlag, — перебил я его. — Nennen Sie mich einfach Franz! Wir haben zusammen einen Auftrag zu erfullen, deshalb schlage ich vor, wir vereinfachen unsere Zusammenarbeit! [75] — я снова улыбнулся.

— Na gut… Franz, [76] — согласился он.

Я стоял так, что лучи уже почти севшего солнца освещали лицо моего собеседника, и потому видел, что особой радости мое предложение не вызвало. Скорее — вежливое внимание и нежелание ссориться с представителем СД.

74

Понимаю, господин хауптштурмфюрер! (нем.)

75

Ну что вы, — перебил я его, — называйте меня просто — Франц! Нам еще предстоит работать вместе, так что давайте упростим задачу! (нем.)

76

Хорошо… Франц. (нем.)

«Надо же, тыловой сморчок, а гонору-то, гонору!»

— Herr Hauptmann, mit mir zusammen werden es dreiundfunfzig Soldaten. Zeigen Sie uns, wo wir den Wohnplatz finden konnen? [77]

— Aber sicher! Ich bringe glich die Schlussel… [78]

— Fuhren Sie mich wirklich, — «А мне „без чинов“ обращаться не разрешил, сучок такой!» — selbst zum Schlafquartier, Herr Hauptmann? [79] — Надеюсь, удивление я сыграл не очень плохо…

77

Господин хауптманн, со мной прибудет пятьдесят три человека. Вы покажете, где мы можем разместиться? (нем.)

78

Конечно! Я сейчас принесу ключи… (нем.)

79

Неужели вы, господин хауптманн, сами проводите меня? (нем.)

— Sicher, wer sonst? Fast die ganze Belegschaft musste antreten, weil es eine Auseinandersetzung gab. Aber daruber reden wir spater, [80] — засуетился тыловик, — ich muss jetzt Ihnen alles zeigen, sonst wird es bald dunkel, und uberhaupt… [81]

«А ведь

действительно, солдат в расположении практически нет. И дежурного он куда-то послал… Так, успею!»

Авантюризм — штука заразная! И, несмотря на трясущиеся поджилки, я все-таки решился.

80

А что делать? Почти весь личный состав пришлось поднять по тревоге… Но об этом мы поговорим позже. (нем.)

81

Надо сейчас вам показать все, а то скоро стемнеет, и вообще… (нем.)

Достав из кармана «феньку», уже обернутую полоской плотной бумаги (с определенного момента мы почти всегда таскали с собой такие полоски — весит всего ничего, а при необходимости быстро что-нибудь заминировать здорово выручает), я быстро приоткрыл ящик стоявшего рядом стола. Солидного такого, от которого за версту несло присутственным местом.

«Так, гранату аккуратно внутрь, бумажную полосу посильнее зажать, — принялся я повторять про себя последовательность установки мины-ловушки. — Теперь, удерживая рычаг прижатым, вытащить предохранительную чеку…» — Десять секунд и пару миллионов нервных клеток спустя ловушка была установлена.

Когда Ридель вернулся, я делал вид, что разглядываю жестяную табличку с инвентарным номером, прибитую к столу.

— Habt ihr bei den Bolschewiki geplundert? [82] — напустив на лицо скучающее выражение, я развернулся навстречу гауптману.

— Ja, wie alles, was hier steht! Sie waren ganz hoflich und haben nichts vor ihrer Abreise zerstort! [83] — И комендант рассмеялся.

«Знал бы ты, гном тевтонский, что я сейчас уже снял свой „вальтер“ с предохранителя, не смеялся бы!» — пришла злая мысль. Только большим усилием воли я заставил себя разжать пальцы и выпустить вышеупомянутый «вальтер». Да, я действительно собрался стрелять в этого немца сквозь карман галифе! Не думаю, что Бродяга, который в последнее время на общественных началах учит меня правильно стрелять из пистолета, одобрил бы эту идею, но маленький увесистый «ППК» придал мне такой уверенности в себе, когда я стиснул его в кармане, что мне показалось на какой-то момент, что я способен и на такое — завалить этого капитана одним выстрелом сквозь карман. Почему одним? Сергеич как-то объяснил мне, что при подобном способе стрельбы шанс на то, что гильзу нормально выбросит при перезарядке, несколько меньше пятидесяти процентов, а суммарная вероятность успешного досылания следующего патрона колеблется между десятью и тридцатью процентами. Офигевая от своей кровожадности, я еще раз улыбнулся немцу и протянул руку за ключами.

82

У большевиков захватили? (нем.)

83

Да, как и все вокруг! Они были достаточно вежливы, чтобы ничего не поломать перед отъездом! (нем.)

— Ja, Franz! Sicher! Da sind sie! [84] — Связка, которую он при этом опустил мне в ладонь, своим весом вполне могла бы проломить пол, если бы я ее упустил. Особенно меня впечатлил один ключ — с незамысловатой головкой, но длиной сантиметров в двадцать и с толщиной стержня миллиметров в восемь, он явно предназначался для замка богатырских размеров.

«Если решим заняться зерноторговлей — чем склады запирать у нас уже есть!» Настроение у меня вот уже пять с лишним часов настолько хорошее, что просто удивительно, как я петь не начал. Но если начистоту говорить, то нечто бравурное в голове наигрывает. Может, от того и получается у меня лицедействовать?

84

Да, Франц! Конечно! Вот они! (нем.)

Мы с местным начальником вышли на улицу, и он показал рукой на предназначенные нам казармы:

— Sechste und zehnte! Sie stehen einander gegenuber. Im zehnten Quartier gibt es sehr gute Keller, Franz! [85]

«Странная у тебя улыбка, капитан Ридель, — я обратил внимание на необычное выражение лица моего собеседника. — Э, да ты меня боишься! Уголки губ дрожат, хоть ты и улыбаешься… Руки все время потираешь… Подобострастно смотришь в глаза, но взгляд при этом постоянно отводишь в сторону. Выходит, что запанибратство твое — не больше, чем попытка сойтись поближе со злым „безопасником“, присланным далеким начальством в такой уютный маленький городок, который ты уже начал считать своим. Ну, держись у меня, гауптман!»

85

Шестая и десятая! Они стоят напротив друг друга. В десятой — очень хорошие подвалы, Франц! (нем.)