Взрослые девочки

Холмс Нэнси

Побледнев, Джереми процедил:

— Я запрещаю. Ты права, дед всю жизнь мной помыкал. Ты, похоже, собираешься делать то же самое.

— Знаешь, что он мне как-то раз сказал? — прошипела Камилла. На ней был голубой с розовой отделкой пеньюар, волосы она перехватила двумя голубыми шелковыми лентами.

«Если бы она вела себя так, как выглядит», — с тоской подумал Джереми.

— Не знаю. Что? — устало спросил он, понимая, что жена не собирается к нему прислушаться.

— Так вот, он мне заявил: «Тебе следовало бы выйти замуж за меня. Джереми — слабак.

Он никогда ничего не достигнет. Тебе не стоило с ним связываться». Это были его слова. А знаешь, что я ему ответила?

— Нет. — Джереми сел и схватился за голову.

— Я ему сказала: «Лорд Брук, я вышла замуж не за человека. Я вышла замуж за империю. Империя — это ваш внук. И я не считаю его слабаком». Вот что я ему ответила.

Она подошла к мужу и мягко опустила руки ему на плечи. Джереми был замечательным человеком, но при этом совершенно непривлекательным сексуально. Как жаль…

— Так и сказала? — опешил Джереми. — А он? Как он отреагировал?

Джереми схватил ее за руки и прижался губами к ложбинке между грудей. Она изумительно пахла. «Какая замечательная женщина», — подумал он.

— Именно так я и сказала, — повторила Камилла. — Послушай меня. Он такой же, как и все забияки. Стоит дать отпор, как они начинают тебя уважать и бояться. Думаю, он меня уже уважает.

— Дорогая, — прошептал Джереми. — Я очень тронут!

— Хорошо, — произнесла Камилла, высвобождаясь из его объятий. — Так вот, я собираюсь стать самой знаменитой хозяйкой салона в Лондоне, а ты будешь самым очаровательным и гостеприимным хозяином. Кстати, я намерена многое успеть до Рождества, пока не пойдет снег.

— Снег? При чем тут снег?

— У меня будет ребенок.

— Камилла! — подскочил Джереми.

— Не ожидал? Так вот, я не хочу устраивать вечера беременной и толстой. Поэтому я так и тороплюсь.

— Камилла, ребенок гораздо важнее всяких вечеров! Дорогая, я так счастлив…

— На первый обед мы пригласим всю Флит-стрит [4] . Она принадлежит тебе. Поверь мне.

БАДЕН-БАДЕН

СЕНТЯБРЬ 1954 ГОДА

— Ифецхайм — лучшее место для проведения скачек, — заявил Джордж, пересчитывая крупную сумму в немецких марках. — И я говорю это не потому, что мы только что выиграли кучу денег на Гран-при Баден-Бадена. Мне приходилось выигрывать не меньше в Довиле, Шантильи или в Эскоте. Просто мне здесь нравится.

4

Улица в Лондоне, на которой расположены редакции большинства крупнейших газет.

— Можешь мне об этом не говорить, — улыбнулась Дельфина. — У тебя все по глазам видно. Баден-Баден по-настоящему великолепен. Даже ты не в силах ничего улучшить.

— Мне больше всего понравилось, что лошадь выбрала Дельфина, — сказал Кеннет.

— Естественно! — откликнулся Джордж. —

Не зря же мы ее сюда привезли. Ладно, Дельфина, как насчет следующего забега?

— Сейчас твоя очередь. А вы как считаете, Фриц? — произнесла девушка, поворачиваясь к их гостеприимному хозяину.

— Я всего один раз делал ставки, — ответил он. — Это случилось после войны. Я купил виллу и одну скаковую лошадь. Как бы то ни было, мой жеребец пришел первым. С тех пор я больше никогда не ставил. Мне довольно того, что у меня есть лошади.

Фриц Гартунг являлся наследником одного из крупнейших пивных состояний Америки, но немецкие корни заставили его после войны вернуться в Баден-Баден. Большую часть года он проводил на своей вилле, где занимался разведением скаковых лошадей. Фриц был одним из ста членов Международного клуба. Клуб стал его страстью. Здесь он нашел себя. Больше всего ему нравилось, когда на международные скачки собирались его друзья со всего света. Джордж и Кеннет приезжали часто; Фриц обрадовался, увидев с ними Дельфину. Красота и очарование девушки его нисколько не смутили. Джордж, в свою очередь, с удовольствием отметил, что в этом году в гости к Фрицу пожаловала также Сейл Чамберс. На этот раз она приехала одна.

— Ги приступил к монтажу фильма в Париже, — объяснила Сейл. — Там до сих пор жара, вот я и решила вырваться на прохладу.

Дельфина тоже обрадовалась Сейл. На этот раз она показалась ей гораздо привлекательнее, чем за обедом в Монте-Карло. К тому же сейчас Сейл выглядела более оживленной. На скачках она появилась в ошеломительно эффектном голубом костюме от Диора: плиссированная юбка и шелковая блузка с розовыми бутонами. Широкополая соломенная шляпка идеально гармонировала с цветом ее глаз и костюма. Сейл приветствовала Дельфину радостной улыбкой. Между тем в ее взгляде сквозила легкая тревога, словно она кого-то боялась и каждую минуту ожидала неприятностей — разумеется, не от Ги, он был ее щитом и опорой.

Дельфина почувствовала прилив жалости, но это чувство скоро прошло. Разве можно кого-нибудь жалеть в таком месте, как Баден-Баден с его великолепными ландшафтами.

«Вот что мне здесь больше всего нравится», — подумала Дельфина, впитывая в себя прелесть окружающего мира. Они сидели в ложе Фрица в клубном секторе ипподрома. Все чувствовали себя как дома. На какое-то время Дельфине показалось, что она снова на Гавайях, настолько все было простым, родным и доступным. Все всех знали, благородная голубая кровь струилась спокойно и тихо, как воды местной речушки.

Стоял изумительный ранний сентябрьский день. Богатые, к каковым, безусловно, принадлежали все зрители, жили своими интересами. Состоятельные люди приезжали сюда каждый год, селились в одних и тех же номерах в лучших отелях города. Здесь играли на скачках, испытывали азарт в казино, лечились на водах, иногда делали все сразу, но чаще всего сюда приезжали просто пообщаться с людьми своего круга. Именитые роды Фюрстенбергов, фон Гессенов, Гогенцоллернов, Эстерхази знали друг друга на протяжении столетий.