Взрослые игры
Шрифт:
– Я знакома с таким типом людей. – Кейт склонилась над тарелкой.
– В результате неизбежный срыв и принудительная реабилитация в Хьюстонской больнице. С этим там справились на отлично.
Кейт потянулась к ее руке.
– Сочувствую, Оливия. Такие вещи бьют больно. Окажись я тогда рядом, я бы сама его поколотила.
На мгновение Оливия задумалась над этим.
– Ну, а то, что ты обещала следить за слухами и предупредить меня… ты сделаешь это?
– Сразу же. Эй, ты, может, не заметила, но ты моя единственная лучшая подруга. Ты уже знаешь обо мне
– Я верю тебе, – шепнула Оливия. И она действительно ей верила. Верить было приятно.
– И что более важно, прошлое…
– Чушь собачья! – одновременно закончили они.
– Бокал вина? – Оливия уже направилась к бару.
– Конечно.
– Ну, Кейт, детка моя, у меня, как видишь, разбито сердце. А что насчет тебя?
Кейт подняла наполненный бокал.
– Чиста как свежевыпавший снег. Мальчишки сводят тебя с ума, потому что у них всегда есть план. Я не доверяю ни одному из них.
Они чокнулись.
– Я тоже. Лучше поздно, чем никогда. – Оливия вздохнула над бокалом. – Ну, я хочу сказать, что, конечно же, я верю своему отцу. Он надежный. Так что моя стратегия – найти мужчину, который старше меня. Настоящего мужчину. – До этого момента Оливия даже не осознавала, что у нее есть стратегия. Кейт помогала ей разобраться в себе. Кейт справлялась с этим лучше доктора Тэмблина.
– Я понимаю твои резоны. – Кейт бросила взгляд на алюминиевый контейнер. – Нас ранят, мы вооружаемся.
– Опять ты говоришь как поэт-философ. Кейт взяла себе еще мяса.
– Суть в том, что мы не должны жить, словно монашки в заточении. Пофлиртуй с кем-нибудь, чтобы дать подпитку слухам, а мне нужно вести себя так, будто я наслаждаюсь «здоровым социальным взаимодействием».
Оливия закатила глаза.
– Мы должны нагрянуть хотя бы на парочку лучших вечеринок, – сказала Кейт.
Оливия знала, что должна появляться на публике. В этом был один из плюсов дружбы с Кейт – видимость общения. Эта видимость была важна, хотя она уже и не могла бы сказать с уверенностью почему.
– Ну ладно, я понимаю. Это тоже не в моем вкусе. Я говорю о паре вечеринок в семестре, не больше. Твой мозгоправ будет счастлив, твой папа будет счастлив, а Крюгер наконец перестанет наседать на меня во время ежемесячных отчетов.
Оливия внимательно посмотрела на подругу.
– Да, ты снова права. – И она была права. Если Кейт останется с ней, все пройдет хорошо. – Мы подходим друг другу. Я знала это с того момента, как мы познакомились на английском. Я знала, что мы друг другу подойдем.
– За нас! – Кейт подняла бокал.
26 октября, понедельник
Кейт
Я попыталась еще раз осмыслить всю ситуацию с ясной головой, но не смогла. Я ухмылялась всю дорогу до школы. Эй, я теперь живу в королевстве высоко над облаками. Моя подопечная, Оливия, меня обожает, как обожают меня и мои слуги – экономка Анка и консьерж Афтаб. Матерь божья, теперь
Я собой восхищалась.
Что дальше? Я хотела собаку. Как только в моей жизни что-то налаживается хоть на минуту, я начинаю думать о собаке. Конечно, когда дела шли совсем дерьмово, я хотела собаку еще сильнее, но давайте не будем об этом. Я просто хочу собаку, вот и все. Иметь собаку приятно. Она будет любить меня и нуждаться во мне всегда, безусловно. Интересно, на что это похоже? Нужна собака, значит, собака будет. Слишком быстро? Нет, я смогу заставить Оливию захотеть собаку. Детская задачка. Это будет мой следующий шаг.
Включая свет в офисе, я тешила себя мыслью о том, как расскажу доктору Крюгер о моем новом статусе. Нет, мне стоит подождать до моих ежемесячных отчетов, когда все устаканится и уже войдет в привычку. Я расскажу ей о своем переезде, о «Чудесах Вэйверли», о вечеринках, на которых мы побываем к тому моменту. Ну и список!
Я улыбалась, даже глядя на папки, возвышавшиеся на столе мисс Шупер. По выходным они предавались размножению.
Кстати, о папках: в деле Оливии явно не хватало бумаг. Если там было что-то серьезное, это, несомненно, задокументировали, а все такие папки хранились в офисе Крюгер. Там хранилась и моя история. Я сама убедилась в этом, когда не обнаружила ничего в собственной форме регистрации учащегося, и это бодрило. Каждая школа, которую я когда либо посещала, обещала полную конфиденциальность. Все врали. Но в Вэйверли даже персонал, непосредственно контактирующий с учащимися, не знал всего. Моя история была спрятана в секретном бункере. Как и обещала доктор Крюгер. Тогда я ей не поверила.
Я верила ей теперь.
И все же моим следующим шагом должны были стать бумаги. Мне нужно было проникнуть в шкафчик Крюгер. Мне нужно было больше знать об Оливии, чтобы привязать ее покрепче и гарантировать себе легкое путешествие в Йель. Пока что девчонка была слишком… спокойной. Или равнодушной. Я единственная умела заставить ее улыбаться по-настоящему, той улыбкой, на которую обращаешь внимание. Мне нравилось, что я могу это. Уверяю, в фальшивых улыбках она тоже знала толк. Но чтобы крепче зацементировать нашу дружбу, мне требовалось больше. Таков был план, но в каждом хорошем плане должно быть место непредвиденным обстоятельствам. Плану A нужен план B и C, а в худшем случае еще и D.
Я занималась оцифровкой данных, когда услышала смех в коридоре. Почти восемь, поздновато для секретаря, но тут она впорхнула в комнату, а за ней вошел мистер Редкин. Должно быть, они встретились на парковке…
– А, мое самое любимое из «Чудес Вэйверли». – Мистер Редкин похлопал по вершине моей башни из папок. Обычно он не появлялся тут до девяти.
Как он узнал, как мы называемся?
– Доброе утро, Кейт! – Дрейпер сияла. Что было для нее не характерно.
– Доброе утро, мисс Дрейпер, мистер Редкин. Он прошел за Дрейпер в ее кабинет.