Взрослые люди

Шнайдер Анна

— Не головой, а головами, — в ответ поправил меня Тёма с важностью. — У нас их две.

— Да, точно. Прости, всё время забываю.

Мой старший хмыкнул, а затем они с Лёшкой взяли Лику за руки и повели в сторону кафешки на территории клиники.

А я, проводив их взглядом, отправилась к Виктору.

76

Ася

Увидев меня, Виктор немного воспрял духом, но потом встревожился,

поняв, что я одна.

— А где мальчишки и Лика?

— В кафе пошли, чай пить и бутерброды лопать, — ответила я, садясь рядом на скамейку. — Сейчас поговорим, потом переоденем тебя и пойдём к ним.

— Переоденем? — Глаза Виктора слегка округлились.

— Угу, вот! — Я потрясла пакетом, который держала в руке. — Здесь футболка. Не брендовая, уж извини, покупала я её в пешеходном переходе, рядом с метро. И салфетки. Попробуем что-нибудь сделать с твоими брюками.

— Я уже пытался, — покачал головой Виктор. — Только хуже стало.

— Попробуем улучшить твой результат, — повторила я. — А то Лика тебя, честно говоря, в таком виде побаивается.

— И не только она, — признался Виктор, вновь став удручённым. — Мне уже тут одна женщина заявила, что я распугиваю посетителей. Не из персонала, просто какая-то… мимо проходящая. Я думал, нажалуется администрации и меня попросят на выход, но пока не требовали.

— Ну, если бы ты бился в истерике и громко кричал, попросили бы. А ты сидишь тихонечко, грустишь. А то, что грязный, — эка невидаль. Может, это вообще краска?

— К сожалению, не краска… — пробормотал Виктор, тяжело вздохнув, и тут его словно прорвало, как скованный льдом ручей по весне. — Я, знаешь, как думал? Ещё когда тебя встретил, думал. Что не бывает так, вот как у меня сегодня.

— Как именно не бывает? — не поняла я поначалу.

— Бескорыстно, — пояснил Виктор и болезненно поморщился. — Чтобы без задних мыслей, без самолюбования, просто искренне хотеть помочь… Нипочему. Без причины. Я думал, что всегда и у всех есть двойное дно. Какая-то выгода. Если не денежная, то репутационная. Мол, вот я какой хороший и добренький. Приятно же считать себя лучше других, да?

От улыбки я всё-таки не удержалась. И даже хихикнула почти истерически.

— Лучше других… — пробормотал Виктор и задрал голову, уставившись в потолок. Его ресницы блестели от влаги. — Да я дерьмом себя сейчас чувствую. Опустошение такое, будто меня выпотрошили заживо. Я охуенно разочарован в себе, уж прости. Я сделал всё, что мог, но Витя Младший…

— Просто Младший, — перебила я Виктора, передёрнув плечами. — Не надо называть его своим именем. Я понимаю твою ассоциацию, но не надо.

— Да, хорошо, — ответил он послушно, по-прежнему глядя в потолок. — Не буду. Просто я такой же, как он, понимаешь? Вольная псина. Без хозяина и обязательств. Делаю что хочу, трахаю кого хочу… Но любой забег когда-нибудь заканчивается… и оказывается, что ты никому не нужен, кроме случайного мужика…

— Вить, прости, — не выдержала я, — я терпеть не могу депрессивного нытья. Давай будем конструктивнее. Да, у тебя нет семьи, но это, в конце концов, поправимо. У тебя отличные друзья, ты

сам мне о них рассказывал. И ты здоров! Поэтому прекращай заниматься самобичеванием, ты же знаешь, что не виноват. Так бывает. Даже если очень-очень хочешь спасти, не всегда получается. Это как качели — то ты «хороший и добренький», то бесполезная никчёмная субстанция, пыль и прах, — съязвила я всё-таки, и не зря — Виктор слабо улыбнулся и наконец перестал таращиться в потолок.

— Я дурак, да? — спросил он, глядя на меня настолько виновато, что я сразу поняла — над этим придётся серьёзно работать.

Впервые столкнувшись со смертью спасённого существа, Виктор познал и другую сторону медали, а именно чувство вины за то, что ничего не получилось. Может, ты недостаточно старался? Медленно ехал? Выбрал не ту клинику, надо было к другим врачам? А может, вообще повредил что-нибудь, когда перекладывал животное с дороги в переноску или в машину? Людей-то специально обученные врачи перекладывают, а ты — необученный.

Увы, это неизбежно. И точно так же, как настоящая любовь ходит под руку с болью и разочарованиями, желание помогать ближнему не расстаётся с сомнениями в собственной успешности и чувством вины за каждую неудачу.

Я точно знала, что будет дальше, после обвинений в свою сторону, — бессилие. Ощущение, что всё зря и лучше было даже не начинать. И вообще мы все умрём.

Это просто надо пережить.

— Нет, Витя, — ответила я серьёзно. — Дураки, уж прости, не заморачиваются, а живут себе спокойно. А вынос мозга, что ты себе сегодня устроил, — на это способны только умные. Да и вообще… Дураков я не очень люблю. Мне всегда нравились умные. Прям как я.

Губы Виктора дрогнули, а потом он расхохотался.

Он хохотал до слёз, потёкших из глаз, а я делала вид, что не замечаю их. Мужчины же не плачут, да? Однако им порой всё-таки нужно дать выплакаться. Просто так, чтобы они не считали это позорным.

Говорю же — я умная.

Умею признавать свои ошибки и делать выводы.

77

Ася

Потом мы всё-таки переодели повеселевшего Виктора, и я даже умудрилась довольно-таки хорошо оттереть его брюки спиртовыми салфетками и перекисью водорода. А заодно рассказала о тех нескольких случаях, когда не выживали мои найдёныши. И честно призналась, что каждый раз думала: всё, больше ни за что и никогда!

Но… как говорится, в какой-то момент что-то пошло не так. Хотя я прекрасно знаю что — не получается у меня проходить мимо! Специально приключений не ищу, но, если они находят меня сами, кто я такая, чтобы отказываться?

— Надеюсь, на меня теперь не станут в неподходящий момент сваливаться коты и собаки, — произнёс Виктор с такой безнадёжностью, что я сразу поняла — он сам не особо верит в то, о чём говорит.

— Если ты всерьёз решил, что я тебе нужна не только как очередное пополнение коллекции, то лучше заранее подумай, что дороже — собственное спокойствие или…