Взрыв на рассвете. Тихий городок. Наш верх, пластун

Серба Андрей Иванович

Когда человек в шляпе с пером открыл рот, чтобы ответить Юзефу, тот остановил его.

— Не хватит ли пустых разговоров, капитан Матушинський? Вам польские солдаты нужны не для борьбы с нацистами, а для войны с собственным народом! И ваша задача — спровоцировать бригаду на выступление против законного демократического правительства! Вам мало жертв оккупации, вам нужна еще и гражданская война!

— Панове, перестаньте спорить о политике! — раздался рассерженный голос Хлобуча. — Слышите, поручник? Это касается и вас, капитан!

Значит, Юзеф не ошибся. Теперь становится ясным и причина сегодняшней встречи, и

поведение каждого из ее участников. Раз так, командование бригады уже услышало все, что хотело, а тратить время на препирательство с Матушинським он не намерен.

Юзеф отвернулся от обозленного капитана, глянул на Хлобуча.

— Согласен с вами, пан майор. Все, что нужно, сказано, остальное — напрасный перевод времени. Надеюсь, встреча хоть чем–то была для вас полезной?

— Да, поручник.

— Перед тем как расстаться, я хотел бы сказать присутствующим еще несколько слов. Разрешите?

— Конечно. Только без политики и агитации. Прошу..

Хлобуч ободряюще кивнул Юзефу и встал рядом со своими офицерами. Но если раньше он занимал место посреди аковской пятерки, то сейчас оказался крайним справа, и между командованием бригады и капитаном Матушинським с его спутником образовалось пустое пространство шага в три–четыре. Что это? Случайность или Хлобуч сознательно подчеркнул, что между ним и его подчиненными мало общего с представителями лондонской «Делегатуры»?

— Панове, — начал Юзеф, глядя на тройку офицеров, — предложение командования Войска Польского, сделанное майору Хлобучу, касается всех солдат и офицеров вашей бригады. Добавлю, что полк, который предложено принять пану майору, находится в процессе формирования, и в его рядах найдется место каждому из вас. Разумеется, согласно его званию и теперешнему служебному положению. Понимаю, что решение, которое вам предстоит принять, весьма ответственное. Поэтому, с согласия полковника Ковальского, предлагаю любому из вас побывать в его дивизии и на месте разрешить сомнения… Однако, панове, прошу не затягивать с ответом. Как вам известно, в городе размещена советская военная комендатура, а у комендантов имеются обязанности.

Юзеф смолк, то ли проверяя реакцию на сказанное, то ли обдумывая, чем еще можно убедить командира бригады и его офицеров. Что–то решив про себя, махнул рукой.

— Открою небольшой секрет: советское командование мирится с существованием в своем тылу вашей бригады, лишь уступая просьбе местных польских властей, которые верят в ваше благоразумие и дают вам шанс сделать правильный выбор. Но терпение командования Красной Армии не бесконечно. Тем более, что ваше положение крайне осложняют диверсионные группы капитана Матушинського. Эти группы уже неоднократно совершали вооруженные акции против Красной Армии. Эта игра с огнем может привести к серьезному конфликту. Словом, думайте и решайте, панове. Но, повторяю, не медлите с ответом. Иначе судьба бригады и каждого из вас может решиться без вашего участия. До свидания.

Юзеф козырнул и направился к месту, где в начале разговора скрылись аковцы, сопровождавшие его из города. Интересно, что приказано хорунжему: доставить его снова в город или прикончить по пути? Наверное, это зависит от того, кому он подчинен — Хлобучу или Матушинському.

Вот они уже видны: Струбчиньский с сигаретой в зубах и его люди, прислонившиеся к деревьям вокруг хорунжего. Но что это? Из

кустов справа и слева от аковцев одновременно появились две группы вооруженных людей. Часть из них направилась навстречу Юзефу, остальные стали окружать четверку аковцев. Поручник замедлил шаги, напрягая зрение, всмотрелся в приближающихся людей. Маскхалаты, кубанки, в руках взятые на изготовку автоматы и ручные пулеметы. Впереди уже знакомый Юзефу сержант–разведчик с нагловатыми глазами. На красивом лице довольная усмешка, тонкие усики вытянулись ровной ниточкой над наполовину открытым ртом.

— Еще раз здравия желаю, гражданин поручник! — весело приветствовал он Юзефа. — Разрешите составить компанию?

— Разрешаю, сержант, — так же шутливо ответил Юзеф, быстро расстегивая кобуру своего ТТ и не сводя глаз с аковцев.

Но те вели себя благоразумно. Хорунжий, дернувшийся было в сторону, остановился и сунул руку в карман куртки. Его люди, не тронувшись с места, только непонимающе смотрели на хорунжего. Проходя мимо Струбчиньского, сержант выдернул у него изо рта сигарету, сунул ее ему за ухо:

— Закрой рот — кишки простудишь.

Углубляясь с казаками в лес, Юзеф обернулся. Все три офицера–аковца стояли на прежнем месте и смотрели ему вслед, Матушинський со спутником, сжимая в руках пистолеты, пятились в кусты.

— Держи, — прозвучал сбоку голос сержанта. Достав из–за пояса две гранаты, он сунул их Юзефу. — Мои хлопцы обшарили лес вокруг поляны и обнаружили три аковских дозора. Так що дело может обернуться по–всякому.

Но смерть Юзефа то ли не входила в планы аковцев, то ли они не осмелились завязать бой с казаками, и разведчики с поручником добрались к городку без всяких неприятностей. На окраине, где Юзеф сегодня впервые встретил сержанта, урчали моторами пять или шесть грузовиков, возле них расположились на земле группы вооруженных пластунов. У передней машины расхаживал высокий сутуловатый казачий офицер. Увидев Юзефа, он поспешил ему навстречу.

— Ну, слава богу! — облегченно вздохнул он, обнимая поручника. — Жив–здоров! Ну и штуковину отмочил ты, друже… Предупреждал тебя — не красуйся один по городу. Твое счастье, що я своим казачкам велел на тебе глаз держать. Они и углядели, як тебя аковцы возле хаты прищучили. Сразу отправили одного хлопца с вестью ко мне, а сами с пластунским патрулем перехватили тебя у околицы. А когда ты все–таки вздумал прогуляться до леса, попрямиковали за тобой. Я тоже времечко понапрасну не терял: поднял по тревоге дежурную комендантскую сотню и поспешил хлопцам на подмогу. Ну и кутерьму ты поднял, друже любый.

Выговаривавший Юзефу офицер был контрразведчиком пластунской дивизии, батальон которой разместился в гарнизоне. Поручник уже несколько раз встречался с ним, и у них сложились неплохие отношения.

— Ладно, капитан, не шуми, — улыбнулся Юзеф. — За беспокойство и хлопоты прости, но… Понимаешь, командование аковской бригады пригласило меня к себе на разговор. Не отказываться же.

Казачий контрразведчик положил Юзефу руки на плечи, заглянул в глаза.

— Ну якого биса ты возишься с ними? Бандюги они и есть бандюги, под какой личиной не ховались бы. Що недобитые окрестные беляки, що лисовики–оуновцы, що твои паны–аковцы. Дай по своим инстанциям команду — и наши казаченьки разнесут их логово в пух и прах. И все дела… Раз, два — и в дамках.