Взрыв в бухте Тихой
Шрифт:
— Она уже несколько раз пыталась выплыть, да все неудачно, — продолжал моряк. — Мне кажется, что следует вызвать спасательную шлюпку…
— Зачем шлюпку? Я сейчас…
Виктор сбежал вниз, быстро разделся, зашел в воду и, подождав, когда очередной набегающий вал высоко взметнулся вверх, нырнул. Миг — и он очутился за линией прибоя, а затем торопливо поплыл к мелькающей голубой шапочке.
Вот она рядом.
— Слушайте… Вы… Мне показалось…
Молодое девичье лицо с широко раскрытыми испуганными глазами сразу же повернулось к Виктору, к нему протянулись руки.
«Ухватится
— Отдохните… Дышите ровнее… Вот так… Все будет нормально…
Говорил, а сам, таща за собой свою невольную спутницу, отплывал немного в сторону, туда, где, как он успел заметить, прибрежная полоса была шире. Так длилось несколько минут.
— Спасибо, я уже отдохнула, — сказала девушка и поплыла рядом сама.
— Самое трудное — преодолеть полосу прибоя, — громко говорил Шорохов, стараясь перекричать шум ветра и рокот волн. — Нужно подплыть как можно ближе к берегу, затем на гребне волны пересечь полосу прибоя… Только смотреть, чтобы не удариться обо что-нибудь… Лучше всего выставить вперед руки и колено… Попробуем?
Девушка доверчиво взглянула на Шорохова и кивнула головой.
— Попробуем!..
У берега волны вздымались, делались круче, пенистые буруны то и дело накрывали с головой, а впереди вода кипела, как в котле. Казалось, преодолеть эту полосу невозможно, и у Шорохова даже немного сжалось сердце. Он оглянулся — девушка плыла почти рядом.
Позади выросла огромная волна, она легко подняла тело Шорохова.
— Держитесь на гребне!.. — крикнул он девушке.
Вряд ли она что-либо услышала среди этого шума и грохота, скорее догадалась по движению губ и сильнее заработала руками и ногами. Тела их закружило в водоворотах, затем волна схлынула и они очутились на мокрой гальке. Почему-то Виктору бросились в глаза мутные ручейки, бегущие между обкатанными камнями.
Он вскочил, помог подняться девушке.
— Быстрее, а то новый вал может утащить опять в море!..
Они только успели отбежать, как о берег с грохотом разбилась новая волна, обдав их водяной пылью.
— Спасибо вам, — все еще волнуясь и дрожа то ли от пережитого страха, то ли от холода, заговорила девушка. — Я уж думала, что утону… Несколько раз пыталась на берег выбраться, и все время волнами назад отбрасывало. Один раз даже ударилась обо что-то, — и она показала кровоточащую царапину на ноге.
— Что вы — утонуть! Спасательную шлюпку подали бы…
— Спасибо вам! — снова повторила девушка и доверчиво взглянула на Шорохова лучистыми, синими-синими, даже, пожалуй, темно-голубыми с чуть заметной зеленцой глазами.
«Как морская волна на изломе», — невольно подумал Виктор и, простившись, пошел одеваться. Через несколько минут он уже стоял около «морского волка», который по-прежнему попыхивал коротенькой черной трубочкой.
— Вы, оказывается, настоящий моряк! Молодец!..
Хотя к этому пожилому человеку Шорохов и не чувствовал особой симпатии, однако похвала его была приятна.
— …Только уж следовало бы дело доводить до
Виктор непонимающе взглянул на собеседника.
— Воспользоваться случаем, познакомиться, а может быть, и проводить…
А вот этого «воспользоваться случаем» Шорохов не умел да и не хотел. Он всегда с неудовольствием слушал рассказы товарищей о их знакомствах, любовных приключениях. Не то чтобы он чурался женщин, нет, он любил и потанцевать, и на вечеринках повеселиться, но сердце берег для большой любви. Как и когда она к нему придет — он не знал, но верил — будет. Поэтому предложение «морского волка» его обидело и он, приложив руку к козырьку, сказал несколько грубовато:
— До свидания. Спасибо за компанию… — и пошел по аллее Приморского бульвара. Моряк, все так же посасывая трубочку, удивленно посмотрел ему вслед.
В части Шорохов сразу же направился в учебный кабинет: он договорился с Бондаруком, что вечером они будут проверять один прибор. Однако класс оказался запертым.
«Где же старший техник-лейтенант? Ведь он обычно и днюет и ночует здесь?» — подумал Виктор и вошел во двор. И тут неожиданно встретился с Рыбаковым.
— Здравия желаю, товарищ капитан третьего ранга! — поприветствовал Шорохов.
— Здравствуйте, здравствуйте, товарищ лейтенант! — протянул руку Рыбаков. — Как служба идет?
Шорохов неопределенно пожал плечами.
— Идет…
— Что ж мы стоим? Пройдемте ко мне.
И вот Виктор снова в небольшом кабинетике, выкрашенном светлой краской. Обстановка здесь очень скромная, ничего лишнего: напротив двери, у окна — стол; на одной стене — большая политическая карта мира, на другой — карта бассейна, над ней — портрет адмирала Макарова; в углу — книжный шкаф, стекла его изнутри закрыты бумагой. Несколько стульев у стола и у стен и все.
— Садитесь, — пригласил Рыбаков. — Вы сегодня в городе были? Как он вам понравился?
— Я здесь служил несколько месяцев до учебы, но за эти годы он так сильно изменился. Похорошел, вырос и словно помолодел…
— Да, почти весь город заново отстроился и стал лучше, чем до войны. Ведь я еще до войны здесь бывал.
— И море…
— Море сегодня сердитое!
— Нет, хорошее! — возразил Шорохов, и перед ним мелькнули темно-голубые с зеленоватым отливом глаза спасенной им девушки. На какое-то мгновение возникло сожаление: зря не последовал совету «морского волка», не познакомился с девушкой. Но сразу же забыл об этом, услышав слова Рыбакова.
— Это хорошее море сегодня мину около третьего поста на берег выбросило.
— Мину?!
— Да. Старший техник-лейтенант Бондарук вместе с матросом Кузьминым выехали туда.
— Будут разоружать?
— Нет, подорвут. Обычная якорная мина, штормом где-то сорвало. Место там пустынное.
«Так вот почему кабинет закрыт!.. — подумал Шорохов и ему стало немного обидно, что на выполнение боевого задания послали не его, а других людей. — Лучше бы я не ходил в город…»
— Товарищ капитан третьего ранга, — не выдержал Виктор, — а когда я буду настоящим делом заниматься?