Взрыв. Приговор приведен в исполнение. Чужое оружие
Шрифт:
У Коваля не было ни возможностей, ни убедительных данных, а главное — официальных прав для того, чтобы теперь, после суда, установившего виновность Сосновского и определившего ему меру наказания, снова возвратиться к делу об убийстве гражданки Петровой. Но после встречи с управляющим на даче и на рыбалке подполковник явственно ощутил: его беспокойство и неудовлетворенность расследованием дела усилились. И причиной этого не могла быть, конечно, одна только жалость к талантливому человеку — художнику Сосновскому.
…Коваль попросил
Увидев подполковника, Костя встал и поздоровался.
— Здравствуйте, здравствуйте! — дружелюбно отозвался Коваль. — В гости к нам?
На лице водителя появилось удивление: всем известно, что сюда в гости не ходят. Но он промолчал.
Коваль вопросительно посмотрел на инспектора.
— Проверка документов, товарищ подполковник, — объяснил тот. — Ничего особенного.
Капитан быстро просмотрел удостоверение Кости, сверил его с какой-то учетной карточкой и сказал:
— Ну, вот и все. Только к документам аккуратнее относиться надо. А то совсем замусолили.
Коваль присел возле стола. Автоинспектор не спешил возвращать шоферу права.
Подполковник уже знал, что на рыбалке Петров рассказывал не о Косте: биография у Кости совсем другая, чем у того, кого управляющий назвал Андреем.
— Верните товарищу документы, — сказал Коваль капитану.
— Можно идти? — спросил Костя.
— Одну минуточку, — обратился к нему подполковник. — Воспользуюсь случаем. Скажите, пожалуйста, не приходилось ли вам куда-нибудь возить Нину Андреевну одну, без мужа?
Водитель какое-то время сосредоточенно смотрел на Коваля.
— Нет, — ответил он наконец. — Только с Иваном Васильевичем… — Он подумал еще секунду и повторил: — Нет, не припоминаю.
— На дачу, например, в Березовое?
Костя отрицательно покачал головой.
— А по городу? В магазин… На рынок… Ведь домашней работницы у них не было. Нина Андреевна покупала все сама?..
— Да, — кивнул Костя. — Сама. Но рынок-то рядом. Три остановки на трамвае. Трамваем и ездила.
— А оттуда, с полными руками, — тоже?
Костя не ответил.
— Не жалел, значит, Иван Васильевич свою жену? — заметил Коваль.
— Не знаю… Характер у Ивана Васильевича, конечно, не очень-то нежный. Но все тяжелое им домой привозили. Картошку, другие овощи, фрукты, арбузы и прочее. Да и сама Нина Андреевна разъезжать не любила. Не так, как другие жены начальников — только бы целый день машину служебную гонять.
— Понятно, — вздохнул Коваль. Ответы Кости развеяли те догадки, которые внезапно появились у него на рыбалке.
В тот же день, заново просматривая показания свидетеля на начальной стадии расследования,
Один из жителей поселка Березовое показывал, что семнадцатого мая после двенадцати часов дня он видел, как из вагона пригородного поезда вышел Петров и направился к своей даче. Свидетель настаивал на своих показаниях, подчеркивая, что он еще удивился, увидев в руке управляющего старую плетеную корзинку, обшитую поверху материей. Видел он Петрова всего несколько секунд, потому что, выйдя из вагона, управляющий затерялся в толпе на платформе.
Подполковник проверил тогда расписание поездов. С пятнадцатого мая по летнему расписанию на полустанок Березовое электричка приходила в двенадцать часов двадцать минут. Но в двенадцать часов двадцать минут семнадцатого мая Иван Васильевич Петров проводил совещание у себя в тресте и там было более тридцати человек!
Алиби Петрова было доказано полностью. Не мог ведь один и тот же человек в одно и то же время проводить совещание в городе и выходить из вагона поезда в Березовом. И заявление свидетеля не было принято во внимание. Возможно, он перепутал дату или просто-напросто обознался и принял за Петрова какого-то другого человека.
Коваль перечитывал это заявление снова и снова. Смешно было подвергать сомнению алиби Петрова, но почему же все-таки свидетель уверенно настаивал на том, что видел его?
Подполковник решил еще раз пригласить к себе свидетеля.
…Сухонький, не по летам подвижной старичок с блестящими черными глазами-пуговками повторил свои показания: видел Петрова на платформе в Березовом тогда-то и во столько-то.
«Черт побери! — подумал подполковник. — Не призрак ли Петрова видел старик? А может быть, действительно человека, похожего на Петрова? Его двойника?»
И чем больше думал об этом Коваль, тем все сильнее начинала овладевать им мысль, что в деле об убийстве Нины Андреевны, кроме Сосновского и Петрова, должно быть еще одно действующее лицо. Кто-то третий!
Но кто же он и какова его роль?
— Каким показался вам в тот день Петров? — спросил подполковник свидетеля.
Старичок не понял вопроса.
— Не показалось ли вам что-нибудь необычным в облике Петрова, кроме старой плетеной корзины?
— Вроде бы нет…
— А может, все-таки это был не Петров?
— Да нет, Петров!
— Он был весел, спокоен или расстроен? Спешил или нет? Как был одет?
— Как одеты, говорите?.. — медленно переспросил старичок. — Так себе, плохо были одеты. Старый черный костюм… темная рубашка… И не расстроены, только вроде бы усталые какие-то… Я еще подумал: постарели управляющий. Хотя видел-то я их в лицо секунду какую-то…
— Почему же вы уверяете, что это был именно Петров, если видели его в лицо всего секунду?