Взрывоопасные сестрички
Шрифт:
– Он очень торопился покончить со своими обязанностями, чтобы побыстрее сбросить иго домашних забот и удалиться на поле для гольфа. Прошу прощения за мусор.
– Никаких проблем, – ответила я, подумав, что Мелинда, пожалуй, непобедима в скрэббле.
Мы уселись друг напротив друга на белой софе в солярии, потягивая чай и беседуя о работе в Историческом обществе.
– Ваша мама сообщила, что вы подумываете перебраться в окрестности Стюарта и в связи с этим подыскиваете работу, если все же переедете сюда, – сказала Мелинда. – Вы знаете Убежище?
– Да, конечно. Отец частенько
– Как мило, – снисходительно отозвалась Мелинда. Возможно, по ее мнению, серфингисты – тоже мусор. Или это черепахи? – На самом деле меня интересует, имеете ли вы представление об историческом значении этого здания, смысле его существования, если угодно.
– Насколько мне известно, это старейшее здание в округе Мартин, – неуверенно произнесла я,– и его построили специально для потерпевших крушение моряков, где они могли бы укрыться от непогоды.
– Да. После каждого шторма смотритель ходил по берегу в поисках уцелевших.
– Вы хотите, чтобы я именно этим занималась? Искала выживших после шторма?
Может, у меня и впрямь недостаточная квалификация для этой работы. Сдать экзамен на «юного спасателя» в детском лагере мне, помнится, не удалось.
– Нет. Сейчас под словом «смотритель» мы подразумеваем менеджера. Музеем занимается Джоди Кэллахан; Бетти Ньюком набирает и обучает добровольцев; Линда Рубин управляет сувенирной лавкой, а Дорин Кифер уговаривает жителей Таллахасси вносить пожертвования. От вас требуется, чтобы вы жили в примыкающем к Убежищу коттедже, приглядывали за порядком и взяли на себя переговоры с административно-хозяйственным департаментом округа, если будет возникнет нужда. Это необременительная, спокойная работа. Если вы относитесь к тем людям, кто способен проводить большую часть времени в одиночестве.
– Я не имею ничего против одиночества, – сообщила я, только недавно заявив то же самое маме.
– Кажется, вы свободны?
– Да.
– И никакого поклонника на горизонте?
– Никакого.
– Обиженного бывшего мужа, который мог бы приехать сюда и создать неловкую ситуацию?
– Нет, – рассмеялась я. – А почему вы об этом спрашиваете?
– Потому что у Исторического общества безупречная репутация. Если смотритель Убежища привлечет нежелательное внимание к зданию или к нашей организации, это будет неприятно для всех.
– Не волнуйтесь. Я веду очень спокойную жизнь.
– Превосходно. По словам вашей матери, в Нью-Йорке вы работали писцом.
– Кем-кем?
– Сочинителем.
– Яне…
– Писателем.
– А! Да. Я – сценарист сериала «Отныне и впредь». Это дневной сериал. «Мыльная опера».
У Мелинды отвисла челюсть.
«Что ж, похоже, с работой облом», – подумала я, сочтя, что Мелинда заклеймила меня, как человека, который навлечет на Историческое общество стыд и позор, поскольку я автор омерзительных сюжетов низкопробной телепрограммы. У меня возникло искушение сообщить этой Мисс Жеманность, что «Отныне и впредь» получил несколько премий «Эмми» и у нас много горячих поклонников. Но прежде
– Ваша мать не упоминала, что вы пишете конкретно для этого шоу! Видите ли, я смотрю его с двадцати лет, и у меня каждая серия записана на видео.
Я с облегчением вздохнула:
– Приятно встретить верного зрителя.
Мелинда кивнула и начала выкачивать из меня сведения об актерах, участвующих в сериале. Когда она добралась до Филиппа, я прервала поток вопросов.
– Насчет работы смотрителя. Меня она весьма интересует. Проблема в том, что я пока не знаю, когда мне удастся перебраться во Флориду. Вернувшись в Нью-Йорк, я могу и струсить. У вас есть крайний срок для этой вакансии?
– Нынешний смотритель уезжает в конце недели, и нам хотелось бы, чтобы новый обосновался в коттедже к началу марта, хотя подходящего кандидата мы готовы подождать и подольше. – Помолчав, она продолжила: – Позвольте мне говорить прямо, Дебора. Вы именно та самая, зрелая и ответственная особа, которую мы ищем. Уверена, если вы примете эту должность, Убежище будет в надежных руках. Нам не придется опасаться никаких вакханалий, если вы там поселитесь.
– Нет, Мелинда, диких оргий я там устраивать не буду. В любом случае я свяжусь с вами в ближайшие недели и сообщу, собираюсь ли переехать на юг. Подходит?
– Вполне.
Поднявшись с софы, мы направились к выходу.
– Весьма признательна, что вы встретились со мной так быстро, – сказала я, пока мы пожимали друг другу руки.
– Благодарю вас за то, что пришли. И за телевизионные сплетни. Признаться, другие соискатели не доставили мне такого дивертисмента.
– Дивертисмента?
– Да. Вы знаете. Развлечения.
– Вы хотите сказать, что вам было весело, да?
– Бесспорно.
Я привела мамину «Дельту 88» домой и нашла маму в саду – она занималась прополкой. Мама надела темные очки, широкополую шляпу и свободную одежду, защищавшую от полуденного солнца, но лицо у нее покраснело и взмокло от пота. Она слегка запыхалась.
– Расскажи, как все прошло с Мелиндой, – сразу потребовала она, вытирая лоб. – Я хочу знать все до мельчайших подробностей.
– Я расскажу тебе все слово в слово, но после ленча и когда искупаемся. Сделаю нам сандвичи, потом загрузим вентилятор, пляжные стулья и зонтик в машину и отправимся на Риф-Бич. А попутно предлагаю проехать мимо Убежища. Хочу взглянуть на коттедж смотрителя. Что скажешь?
– Ой, Дебора! – расцвела мама. – Это означает, что Мелинда предложила тебе работу?
– Конечно.
Коттедж смотрителя, как я заметила, высунувшись из окна машины, оказался маленьким белым кукольным домиком, стоящим на скалистом клочке земли над Атлантикой. Он явно знавал лучшие деньки и вряд ли был тем местом, которое стоило выбирать как укрытие от урагана, но при этом воплощал представление о романтическом убежище: лубочное, очаровательное пляжное бунгало, обещающее мир, спокойствие и уединение, настоящий приют для замученной стрессами городской девочки.
– Если снова решишь заняться живописью, дорогая, то я и не представляю себе более подходящего места, – сказала мама.