Взрывоопасные сестрички
Шрифт:
– Я тоже. – Мне вспомнилось, каким красивым был берег в мои школьные дни, когда туристы уходили и, место становилось пустынным. Даже в штормовую ночь – особенно в штормовую ночь – море казалось волшебным.
– Но жить здесь несколько одиноко, – заметила мама.
– Одиноко? Не-а. Я буду счастливым отшельником, как Гленн Форд в фильме «Украденная жизнь». Он там играет смотрителя маяка, помнишь?
– Не уверена, что видела этот фильм.
– Конечно, видела, ма. Бетт Дэвис играет там близняшек, одна из которых лапочка, а другая – стерва.
– Дебора, это,
– Нет, – засмеялась я. – Это и вправду фильм. Обе сестры влюблены в Глеина Форда.
– Понятно. Любовный треугольник. И он в конце выбрал одну из них?
– Нет, в этом фильме все не так просто, – покачала я головой. – Там произошло убийство, и дело приняло совсем другой оборот.
– Настоящая жизнь не такая насыщенная, как в фильмах с Бетт Дэвис, верно?
– Как правило, – ответила я, не подозревая, что моя скоро станет весьма насыщенной.
Проведя несколько часов на берегу, мы вернулись домой, чтобы я успела собраться. В четыре я спустилась вниз с чемоданом и сказала маме, что возьму такси до аэропорта. Мне не хотелось использовать в качестве шофера ее, как бывало обычно. К моему удивлению, возражений не последовало.
– Должно быть, наша экскурсия утомила меня больше, чем я предполагала, – сказала мама. – Иначе с удовольствием провела бы еще несколько часов с моей девочкой прежде, чем она снова улетит.
У меня сдавило гордо. Было в ее тоне что-то трогательное и уязвимое.
– Я вернусь, – заверила я маму. – Ты же знаешь, ма.
Когда такси прибыло, мы попрощались, обливаясь слезами. Я пообещала позвонить, как только самолет приземлится в Ла-Гуардиа, и сообщить, что долетела благополучно – это в нашей семье ритуал. А потом я отбыла в страну понедельничных совещаний.
Глава 5
Если Вуди проводил понедельничные совещания в своей квартире, то «Жуткая троица», как прозвала Хелен наших новых главных редакторов, собирала сотрудников в апартаментах известного своей дороговизной отеля «Времена года» на Восточной 57-й улице. Такая демонстративная трата бюджетных денег бесила нас.
Тот день, когда проходило это знаменательное совещание, совпал с днем «Возьми дочку на работу». Это означает, что работающие мамочки дают нянькам несколько часов отдыха и действительно приводят дочек к себе на работу, чтобы повысить самоуважение.
Флаг им в руки.
Никто из нас, сценаристов, своих детишек на совещание не приволок. Одни, как я, таковых не имели, другие, как большинство разумных взрослых, понимали, что когда детки вертятся под ногами, ни о какой работе и речи идти не может.
«Жуткая троица» же, напротив, привела своих дочурок на совещание, и некоторые из этих дочурок оказались сущим кошмаром. Они привезли своих херувимчиков в колясках, вынули оттуда и отпустили на свободу – на последующие восемь часов. Поверьте мне, это был настоящий ад.
– Интересно, как Филипп управляется вот с этой? – Хелен указала на дочку бывшей редакторши «Арлекина», мамаши-одиночки,
– Ты же знаешь Филиппа, – пожала я плечами. – Ради своей карьеры он вынесет все, что угодно, включая эту мелкую мисс Пикассо.
В тот день мне действовали на нервы не столько детишки и даже не сплетни Хелен, а ощущение тотальной отстраненности от работы. Начальство наняло «Жуткую троицу», желая, чтобы мы расстались с аудиторией, которую взращивали годами, ради молодого и продвинутого поколения. Но именно из-за этого я чувствовала себя немолодой и отсталой. Например, что я знаю о группе «Рехнутый панк»? А вот мои боссы знали.
– Это наша любимая рок-группа, – пояснила мне одна из них, пока ее дочурка откручивала голову кукле Барби. – Но нам нравятся также и «Ржавый корень» и «Ноготь в девять дюймов».
Рехнутый панк. Ржавый корень. Ноготь в девять дюймов. Ну и скажите мне: как я могла принимать участие в подобной беседе? Признавшись в вечной привязанности к Джеймсу Тайлеру? От моих боссов я была так же далека, как от тех самых подростков, которых мы пытались увлечь нашим сериалом.
«Переезжай во Флориду, – сказала я себе, пока «Жуткая троица» болтала о какой-то альтернативной рок-группе под названием «Бешеные боксеры». – Там в окружении местных стариков, ты почувствуешь себя молодой. И когда они заведут спор о Хулио Иглесиасе, ты, по крайней мере, поймешь, о ком идет речь».
Поскольку я так и не озаботилась тем, чтобы заменить украденный у меня компьютер, то всю неделю моталась в контору и там писала сценарии. В субботу у меня, наконец появилась минутка передышки, я вознамерилась пойти и купить новые компьютер, телевизор, видак и прочие погремушки взамен украденных, но что-то остановило меня. И вовсе не слова копа о том, что, как только я заменю всю эту технику, меня снова обчистят. Нет, остановило меня ощущение, что я недолго пробуду в городе, так чего зря напрягаться? И это означало, что я точно собираю манатки и уезжаю, В ту субботу я поняла: решение принято. Я отбываю на юг. Сроки найма квартиры подошли к концу, мой контракт со студией тоже скоро заканчивается. Никто и ничто меня в Нью-Йорке не держит. Я свободна. Время самое подходящее. Лишь обстоятельства оказались не те, как выяснилось впоследствии.
Ночью я спала как убитая, буквально как сурок, когда зазвонил телефон. Я не сразу очухалась, а очухавшись, включила свет и взглянула на будильник: три часа ночи.
Интересно, у кого это хватило наглости звонить мне в такое несусветное время?
– Это Шэрон, – произнесла моя сестра.
Я аж подпрыгнула:
– Что стряслось?
Наверняка что-то произошло, раз уж она сподобилась мне позвонить.
– У мамы инфаркт.
– Что?! – У меня оборвалось сердце.
– У нее инфаркт, но сейчас состояние стабильное. – Шэрон хлюпала носом. Ей понадобилось время, чтобы успокоиться. – Я только что разговаривала с кардиологом. Мы перевели маму в отделение интенсивной терапии примерно полчаса назад.