Взыскующие града. Хроника русской религиозно-философской и общественной жизни первой четверти ХХ века в письмах и дневниках современников
Шрифт:
581. Е.Н.Трубецкой — М.К.Морозовой [1740] <23.06.1915. Бегичево — Михайловское>
<… /> Ты не можешь себе представить, как меня тянет к тебе: до боли тянет. Все подробности приезда припоминаются до мелочей и словно дразнят. Бесконечно длинный перегон от Малояролславца до 15-го разъезда, потом поезд мешает дойти до лошадей, потом лошади не дают сесть и Григорий их не может удержать, потом бесконечно далеко ехать до Михайловского. Потом, наконец, сосны Михайловского, официальная, притворно-ранодушная встреча на балконе с рукопожатием, медленный уход в заветную комнату… И только вдруг там мы одни, одни в целом мире вдвоем; и сразу все плотины прорваны! Опять потоки горячих, искренних, бессмысленных, милых, волнующих слов, сумашествия; как-будто мне опять 20-25 лет <… />
1740
ОР РГБ ф.171. 8.3, лл.14—15; дат. по п.шт.
582. Г.А.Рачинский — М.К.Морозовой [1741] <5.07.1915.
<… /> Я очень рад, что С.Н.Дурылин принялся за своего Лескова [1742] : думаю, что книжка выйдет хорошая. Он пишет мне, что хочет ее прочесть мне и посоветоваться со мной. Он Вам читал часть ее, какое у Вас впечатление от слышанного?<… />
583. С.Н.Булгаков — А.С.Глинке [1743] <7.07.1915. Кореиз — Н.Новгород>
1741
ОР РГБ, ф. 171.2.19, л. 23об.
1742
Дурылин С.Н. О религиозном творчестве Лескова. //Христианская мысль. Киев, 1916, № 11.
1743
РГАЛИ, ф.142, ед.хр. 198, оп.1, л. 239.
Кореиз, 7 июля 1915 г.
Дорогой Александр Сергеевич!
Я так и не имею вестей, появилась ли Ваша брошюра. Накануне отъезда я справлялся (как и писал Вам), и мне была обещана корректура через два дня. Но знаю, что без понуканий это могло и задержаться. Дайте вести о себе. Как живете? Как видите, все мои порывания на фронт лопнули подобно многим благим порывам, впрочем, по независящим обстоятельствам, и я оставил это с грызущим чувством виновности и бессилия. Нечего говорить, что лето мучительное, но, укоряя и осуждая себя за все и во всем, я благословляю по-прежнему происходящее и с некоторым ужасом вспоминаю о той мерзости, которая царила в мире до войны. Внутренно я живу значительно, как-то все яснее обозначается многое в жизни, что доселе было неясно, но сил, сил перевести в жизнь узренное, по-прежнему нет, так и мучусь. Вы поймете меня. Как А.С.Мишенькин? Он уехал тогда, но устроился ли? Или вернулся ни с чем? Не забудьте написать. Вы по-прежнему сидите один в Нижнем? Хоть бы познакомились с Мельниковым, кстати я ему сейчас писал о Шм<идт />.
Да хранит Вас Матерь Божия! Целую Вас.
Ваш С.Б.
584. С.Н.Булгаков — А.С.Глинке [1744] <19.07.1915. Москва — Н.Новгород>
19/VII. 1915.
День преп. Серафима — годовщина войны
Дорогой Александр Сергеевич!
Ваше письмо от 14-го получил. Если нужно будет оказывать давление на Сытина, напишите, я попрошу князя, а мои собственные шансы там, судя по некоторым признакам, равны нулю.
Мельникова я рекомендовал Вам совсем не "о Шмидт" (я на этот счет нахожусь с ним в прямых сношениях), и не для духовных разговоров с этим ленивым увальнем, но как красочное бытовое явление в Вашем вкусе (то, что в Кожевникове Вас отчасти пленяло) с массой воспоминаний и наблюдений, жизненных и литературных, тоже в вашем вкусе. Одним словом, я хотел Вас развлекать в вашем одиночестве летнем, и только всего.
1744
ГАЛИ, ф.142, ед.хр. 198, оп.1, л. 240.
Ваши слова о "романе" с Шм<идт /> психологически очень метки и, вероятно, в известном смысле и верны. Только, как вы увидите, это и ответственнее, и страшнее, чем все мои другие "романы", так что один я, не разделив это бремя с о. Павлом, не знаю, подъял ли бы. Особенно все ответственно становится на фоне событий, ею предвиденных в общем. Почти все уже напечатано, — прочтете осенью, будет и маленький вступительный биографический очерк. Вы меня осудите, я знаю, но, когда будете судить, мысленно поставьте себя в мое положение и ответственность.
Живется и по поводу хода войны, и по причине, как никогда осознанного своего бессилия и ненужности, трудно и порой сверхмучительно (как будто смерть заживо), но порою благодатно и как-то освободительно. Очень бы хотелось с Вами видеться и обменяться мыслями и чувствами на тему, Вам известную и нам общую, и с небывалой конкретностью теперь ставшую в душе. Неужели же и это "роман"? Господи, спаси и сохрани! Здесь до сентября. Авва в Посаде, Эрн, кажется, в Анапе, — не писал. Привет А.С.Мишенькину, жду от него письма.
Христос с вами!
Ваш С.Б.
585. М.К.Морозова — Е.Н.Трубецкому [1745] <лето 1915 ? Михайловское — Бегичево ?] />
<… /> Мне рассказал Петровский, что в имении Сухотиных существует альбом, где сам Соловьев написал, что его любимый писатель Гофман и его любимая вещь "Золотой горшок" [1746] <… />
586. Г.А.Рачинский — М.К.Морозовой [1747] <24.07.1915. Бобровка — Михайловское>
1745
ОР РГБ, ф.171.3.7, л.117; б.д.
1746
Из «Альбома признаний» Т.Л.Сухотиной // Вл. Соловьев. Письма. Т. I . Под редакцией Э.Л.Радлова. Издательство «Время», Петербург, 1923, с. 238—239.
1747
ОР
<… /> Моя племяница, ее муж — химик и их родные и друзья, живущие здесь с нами, все очень добрые и хорошие люди, но все, за исключением только, и то не вполне, художницы Остроумовой-Лебедевой [1748] , реалисты и либералы отвлеченно кадетского закала; о религии и настоящей, как мы ее с Вами понимаем, любви к России и помину нет. Так что многие из своих мыслей и чувств приходится держать про себя во избежание бесполезных и только раздражающих споров. А теперь более, чем когда-либо, надо "иметь гор'e сердца" [1749] ! Известия с театра войны в уныние меня не приводят, но чувствую, что только теперь началась настоящая "трагедия" и мы подходим к действительной Голгофе, после которой нас будет ждать светлое воскресение Руси. Зима эта будет для всех нас многознаменательна: надо неустанно продолжать дело духовной проповеди, не бросать того, что начато было в нашем Религиозно-философском обществе и в "Войне и культуре". Чтобы бороться, как следует, нужна надежда на светлое будущее и глубокое и верное понимание его. А этого все еще так недостает в квази-интеллигентном обществе. Надо бросить все эти ни к чему не ведущие споры и перекоры о Востоке и Западе, падении вековой немецкой культуры и какой-то борьбе за Логос, и понять, наконец, что дело сейчас идет о всем человечестве, что потрясен в своих духовных основах весь христианский мир, и что мы, русские, если хотим сделать предуказанное нам великое дело, должны выступить с нашей вселенской верой и надеждой и с такими положительными идеалами, которые мир действительно мог бы принять, как благовествование грядущей славы, добра и свободы во Христе Иисусе. Я писал об этом Евгению Николаевичу.
1748
Остроумова-Лебедева Анна Петровна (1871—1955) — художник-график, принадлежала к группе «Мир искусств».
1749
«Гор'e имеем сердца!», возвысим сердца! (церковнослав.) — возглас на литургии Иоанна Златоуста.
Я очень рад, что Дурылин принялся вплотную за своего Лескова; думаю, как уже писал Вам, что книга выйдет хорошая, только не насовал бы он туда полемики, а убрать ее будет трудно: человек он упрямый и, когда захочет, умеет, как уж, из рук выскакивать. Я очень его люблю и ценю, несмотря на ведомые мне недостатки его, и боюсь влияния на него Самарина и Новоселовского кружка, вкупе с епископами и черносотенным духовенством.
В Самарине, Новоселове и их друзьях очень много хоршего, и я не без пользы для себя бываю в их обществе; но Дурылин склонен брать от них не это глубокое и доброе, а полемический задор и миссионерскую манеру видеть в чужих верованиях только черное и без критики превозносить свое. Вот это-то и страшно и опасно. Я оттого так свирепо и обрушился на него во время его доклада о св. Софии [1750] , что он мне говорил и исал, что полемики в докладе не будет, а Булгакову, который мне случайно показал письмо, писал, что его доклад отчасти направлен против Трубецкого. Ну да может быть все это еще молодость, и пермелется, Божия мука будет!
1750
Опубл.: Дурылин С.Н. Град Софии. Царьград и Святая София в русском народном религиозном сознании. М., 1915.
Очень мне жаль бедного Эмилия Карловича: у него смысл жизни уходит из-под ног, и как он будет дальше жить — неизвестно! Русским без оговорок он быть не хочет и не может, а немца из него тоже не выйдет: очень уж он воспитан русской землею и вырос в русской атмосфере. У Николая Карловича [1751] тоже немалая буря на душе, но у него натура более самостоятельная и менее зараженная немецкой школьной мыслью и философскою культурой Германии последних десятилетий, да к тому же он художник и имеет свое великое свободное дело. Его очень мучит трагдия, переживаемая его братом; а несчастная Анна Михайловна прямо не знает, что ей делать и думать [1752] .
1751
Метрнер Николай Карлович (1879/80—1951) — русский композитор и пианист.
1752
С началом войны Э.К.Метнер, находившийся в Германии, был интернирован в Швейцарию и оказался отрезанным от России. В письме к М.К.Морозовой из Цюриха от 13. 09. 1914, подводя итоги «мусагетской» деятельности, он писал: «5 лет тревог, беспокойств, неприятностей, дрязг, забот, ушло время, ушли силы; я вс`o на той же мели; а то, что сделано, никому не нужно или нужно десятку-двум приятелей» Цит. по:Лавров А.В.«Труды и дни» // Русская литература и журналистика начала ХХ века. 1905—1917. М., 1984. В 1915 г. Э.Метнер написал письмо С.Булгакову. Сохранился ответ на него С.Булгакова: «Очень рад Вашему письму как дружескому рукопожатию в такую годину, кгда события разделяют даже и близких по симпатиям людей. Заочно, отчасти по слухам, отчасти по интуиции, я представлял себе и Ваше насроение, и Ваше пониание текущих событий. Много в них я не могу ни принять, ни разделить, но в то же время ощущал всю неразрывность Вашей связи с Россией, а следовательно, с моей верой и любовью <… />». Цит по:Булгаков С.Н.Свет невечерний. М., 1994. Подготовка текста и примечанияВ.В.Сапова. С. 371.