W.C.K.D.
Шрифт:
— Ньют, что ты думаешь по этому поводу? — Я повернулась к блондину, который поглядывал в сторону мигающих и мельтешащих лаборантов, из-за чего наш разговор невозможно было подслушать, благодаря создаваемому шуму.
— Я думаю, что дело дрянь. Мне это всё не нравится.
— Да-а, помните наш вагончик? Вот это была жизнь!
— А теперь у вас ничего не останется от неё, Минхо. Ничего не останется от меня.
Я почувствовала, как в носу неприятно защипало, слёзы почти нашли выход из глазниц, как Ньют захватил меня в охапку мускулистых рук, обнимая меня шею и прижимаясь носом к моему виску, поглаживая по спине и прохаживаясь длинными прохладными пальцами по напряжённым точкам на шее. Схватив зевающего Минхо за рубаху, притянула к себе
— Не говори так, Ками, ты всегда останешься у нас. А мы у тебя.
— Да, малая, не смей переваривать подобную лабуду в своей тёмной головке, просто запомни, что именно так, — брюнет обвёл наш тесный круг объятий, — будет всегда.
Слёзы всё же продолжили влажную дорожку по вспухлым щекам, капая на безукоризненно белую блузку. Минхо пристально посмотрел на Ньюта, который был заинтересован разглядыванием наших переплетённых пальцев, впервые за долгое время искренне улыбнулся и, поцеловав меня в висок, прощально развёл руки в стороны, отходя ближе к белой двери, за которой произойдёт Стёрка и Отправление. Я напоследок улыбнулась брюнету и помахала свободной рукой, пытаясь сдержать слёзы. За парнем хлопнула дверь, я повернулась к блондину, который перевёл темнеющий взгляд на меня. Я не могла представить, как буду жить после того, как у меня отберут две пары тёмных глаз, которые отражают не только душу смотрящего парня, но и меня. Мне нравилось представлять глухими одинокими ночами, что это я отражаюсь в душе юношей, во время их отсутствия рядом и вспоминать их сияние.
— Не забывай нас, пожалуйста, — Ньют наклонился ко мне и прошептал в шею, уткнувшись мне в плечо. Я обняла его крепкие плечи и прижала к себе, чувствуя, что он боится. Конечно, он боится, это естественно, что человек испытывает страх за свою жизнь и за жизнь близких людей. И я его прекрасно понимаю.
— Не забуду. Это же невозможно, Ньют.
— Кто тебя знает.
— Ты меня знаешь.
Блондин покачал головой.
— Ками, в том-то и проблема, что я тебя толком и не знаю. Минхо со своим рвением и сумасшедшим упрямством тебя не знает. Я это понял только после того, как мы расстались. Постоянно об этом думал, вспоминал.
Я просияла, Это значит, что…
— Ты скучал?
— Да.
Я улыбнулась и прижала его ещё ближе, надеясь, что в моих действиях он прочитает больше, чем в словах. Видимо он надеялся на то же, так как неожиданно наклонился к моим губам и замер, молча спрашивая разрешение. Я разрешила ему украсть мой первый поцелуй, не обращая внимание на обслуживающий персонал ПОРОКа, на последующие действия, на наказание, на что-либо ещё в этом мире. Для меня существовали только тёплые и мягкие губы юноши, которые прощались со мной, отдавая мне немое обещание вернуться несмотря ни на что. Я же, как наивная дура, верила и отвечала, пока громкая сирена не призвала Ньюта идти и забывать последние секунды наслаждения. По крайней мере, для меня эти секунды казались именно такими.
Последнее, что я запомнила прежде чем пристать к окну, откуда бессознательных парней везли на койке к грузовому Лифту, это пристальный взгляд Минхо, который смотрел прямо на меня.
========== Глава 2 ==========
После умопомрачительного ночного случая с Минхо, прошёл целый месяц. Точнее сказать, если бы не день и три недели моего обморочного состояния, то в целом я нахожусь тут чуть больше месяца. С момента моего прибытия ещё ни одного новенького Лифт не присылал, что очень насторожило местных жителей: они стали угрюмей, редкие улыбки встречались среди толпы работающих подростков, всё внимание было сконцентрировано на одном — какой следующий шаг Создателей.
С недавнего времени, я нахожусь в заложниках не только у ПОРОКа, но и у собственного сознания, ведь Минхо преподал мне отличную пищу для размышлений. Я твёрдо
Мой энтузиазм рос очень скоропостижно, задевая близких мне людей рядом. В итоге, я стала помогать ребятам-бегунам в качестве записывающего карты во время их бормотания рядом. А потом остальные бегуны уходили на долгожданный ужин, оставляя меня, Минхо и Ньюта наедине, что явно играло нам на руку, так как эти парни были в курсе моих вернувшихся воспоминаний, что неоднократно выручали нас в объяснении пары-тройки непонятков. Но всё равно вопросов оставалась ещё нетронутая сотня.
Естественно, это всё происходило за спиной Алби, потому что этот шанк на дух не переносил моё присутствие, а я же со временем поняла причину его недовольства: во-первых, с моим появлением, то бишь единственной девчонкой среди половозрелых парней могли бы начаться проблемы, но так как пока ничего не предвещает беды, я убедилась в том, что ПОРОК умеет вербовать ещё и на расстоянии.
Однако даже если мы и находили ответы, то никак не могли добраться до главной сути — выход. Это и занимало главных Кураторов на частных Сборах, когда собирались только старшаки, чтобы услышать собранные данные от бегунов за определённый период. Ньют и Минхо с головой нырнули в решение главной проблемы, не замечая, как теряют себя в бесперспективных буднях: Ньют осунулся, побледнел, начал избегать компаний, предпочитал оставаться особняком, часто задерживал взгляд на незначительных вещах, будто ненадолго погружался в себя, а иногда и целый вечер мог потратить, пялясь в никуда. В такие моменты мне не хотелось его трогать, хотя я знала, что следовало бы отвлечь его от явно не приятных мыслей. Мне мама любила говорить, что нельзя оставлять человека наедине с его чертями — в омут заберут, и человека теряешь. Минхо же за всеми этими нервами и беготнёй не столько похудел, сколько подтянулся, вырос и освежился благодаря поддерживающим тренировкам. Он предпочитал не замечать изъянов в намеченном плане, поняв, что всему своё время. И выход они найдут, нужно только «сжать в руках яйца и терпеть».
***
Первое, что мне стрельнуло в глаза, как только я проснулась — это непривычна серость над головой. Всякий раз я просыпалась перед тем, как соорудить что-нибудь бегунам на завтрак и обед вместо Фрая, я наблюдала прекрасные хитросплетения оранжево-фиолетовых цветов на небе, что всегда меня завораживало и давало слепую надежду на то, что сегодняшний день будет таким же ярким, как и небо над головой. С севера подул пронизывающий утренним холодом ветер, и я недовольно поморщилась.
Наскоро собрав спальный мешок и кинув его не глядя куда, я побежала в сторону душевой, ведь по дороге успела увидеть сонно шагающего туда Минхо. Рывком распахнув дверь, я попала в дым ввалившегося за края косяков горячего пара. Помахав рукой, чтобы развеять туман, сквозь который мало что просматривалось, я позвала брюнета. Тот уже принял душ и стоял посреди помещения, судорожно вытирая голову, рядом со скамейкой с вещами и экипировкой.
— Кого там прёт с утра пораньше?
— Это я, Минхо.
Полотенце слетело с головы, открывая ему вид на вошедшего. Секунда и на его лице засияла улыбка, парень закинул полотенце на обнаженное плечо, схватив меня за руку, притянул к себе, плотоядно улыбнувшись.
— Милла, ты знаешь, что нужно для того, чтобы утро стало добрым?
Я потупила взгляд: Минхо впервые за прошедшее время и ночной инцидент начал приставать, на его лице продолжает играть улыбка, это значит… всё хорошо? Да-а, брюнет не всегда бывает предсказуемым, а ведь я думала именно так.