Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I
Шрифт:
— Ты можешь его поднять, брат? — крикнул Шубха.
— Эту машину? Даже с закрытыми глазами, — ответил его брат-близнец.
Техножрец в темно-красном одеянии с набором вращающихся зрительных линз попытался вмешаться, но Шубха отделался от него небрежным движением своей алебарды. Половинки убитого марсианина уже упали на землю, но верхняя часть еще продолжала протестовать, и из заплечных аугмиттеров раздавались визгливые тирады бинарного наречия.
Где-то наверху завыла тревожная сирена, вслед за ней раздался лязг герметичной бронированной двери,
— Все на борт! — закричал Кирон. — Поторапливайтесь, сейчас активизируются орудия ближнего боя!
Шубха бесцеремонно подхватил Кая, словно непослушного ребенка, и рванул к трапу, по которому уже поднимались остальные Отверженные Мертвецы.
— Атхарва! — закричал он. — Лови!
Кай испуганно вскрикнул, оказавшись в воздухе, но Атхарва без труда поймал его и перебросил точно на сиденье для экипажа. Каю показалось, что у него раздроблены все кости, но когда Атхарва вдавил его в кресло, он прикусил язык и удержался от жалоб.
— Не двигайся, — приказал Атхарва. — Полет будет нелегким.
Шубха проворно запрыгнул на борт, и Ашубха запустил двигатели, пронзительно взвывшие от резкой подачи энергии. Створка кабины экипажа, шипя гидравлическим приводом, закрылась, и катер свечой устремился вверх.
— Давай! — закричал Кирон. — Уноси нас отсюда, Пожиратель Миров!
Корабль пулей помчался вперед, и, если бы не рука Атхарвы, Кай отлетел бы в самый задний конец отсека. Затем последовали толчок и громкие удары по корпусу.
— Они стреляют в нас? — закричал Кай, изо всех сил напрягая голос, чтобы перекрыть вой двигателей и грохот снаружи.
Атхарва кивнул и свободной рукой уперся в потолок. Джития привалился к переборке, Кирон рядом с ним ухватился за металлическую стойку. Шубха лежал плашмя прямо на палубе, Тагоре держался за переборку у входа в рубку, а Севериан стоял посреди отсека, расставив ноги, словно подобный взлет был самым обычным делом.
Катер резко вильнул, Ашубха сбросил газ, а Кай не удержался от крика. Краем левого крыла судно задело кромку закрывающейся двери, отчего его и швырнуло в сторону. Центробежная сила вдавила Кая в кресло, а потом, когда катер вырвался на простор, Зулан окончательно утратил чувство ориентации.
Кай уже не различал, где верх, где низ. Стены и пол бешено плясали перед глазами, и он даже не мог понять, падают ли они или поднимаются выше. За закаленными стеклами иллюминаторов мелькали горы и небо, и Кай закрыл глаза. В любой момент корабль может разбиться на тысячи кусков, а их окровавленные останки разлетятся на сотни квадратных километров по горным склонам.
Зажглись аварийные огни, и из рулевой рубки раздался писк тревоги. Кай услышал, как Ашубха осыпает проклятиями пульт управления и полетный когитатор.
— Простите, простите… — сквозь стиснутые зубы забормотал он, снова и снова повторяя
Внезапно он ощутил, что давление руки Атхарвы на его плече заметно ослабло.
— У кого ты просишь прощения? — спросил Атхарва.
Кай открыл глаза и вдруг понял, что корабль идет ровно. А при виде высоких золотых шпилей и обрывистых склонов гор в нем вспыхнула надежда, смешанная с удивлением.
— У мертвых, — не задумываясь, ответил он.
— Мертвым не нужны твои извинения, — сказал Атхарва. — Прощение нужно только живым.
Он произнес эти слова почти безразличным тоном, но Кай уловил скрытую за ними горечь. Атхарва производил впечатление ученого, запертого в теле солдата, но в его груди было место и для жестокости.
— Хороший полет, Ашубха! — крикнул Тагоре.
— Это еще только начало, — ответил Ашубха. — Истребители уже засекли нашу позицию. Судя по скорости, это «Огненные копья».
— Они близко? — спросил Атхарва.
— В ста восьмидесяти километрах, но быстро приближаются.
— Сворачивай на восток и держи этот курс, — скомандовал Атхарва.
— Это нам не поможет, — предупредил его Ашубха.
— Знаю, но у меня в запасе есть прием, которого ты пока не поймешь, — ответил Атхарва и закрыл глаза.
Командир звена Птелос Реквер сбавил обороты двигателя, позволив «Свету Востока» выровнять курс на взлете со сринагарской базы. Шум двигателей «Огненного копья» был подобен реву огромного дикого зверя, а сила тяжести так возросла, словно его в спину ударил ногой какой-то обезумевший мигой из тех, что работали у стен дворца.
У его правого крыла держался «Искра Прометея», которым управлял Тобиас Мошар, а слева шел «Догорающий закат», пилотируемый Осирином Фальком. Три истребителя, на общем счету которых имелось более двух сотен сбитых вражеских кораблей. Большая часть боевых вылетов состоялась около двух столетий назад, но память пилотов сохранила их все, и каждый полет впоследствии не раз воспроизводился во всех деталях.
Реквер был прирожденным летчиком и, если не имел возможности поднять в воздух боевой самолет, чувствовал себя не в своей тарелке, а время, проведенное на земле, считал потраченным зря. В эти дни ему не оставалось ничего другого, как перехватывать каперские суда, перевозившие в горы контрабанду, но это были всего лишь винтовые машины, построенные в самом начале Объединительных войн.
Сегодняшний вылет обещал быть совсем другим.
С высоты упал сигнальный огонек, и Реквер первым вырулил на взлетную площадку, в кратчайшее время закончил предполетную проверку, махнул рукой наземной команде и включил форсаж, чтобы оторваться от земли. Операторы дали координаты цели, но, как только он просмотрел информацию на полетном мониторе, первоначальное возбуждение быстро улеглось. Намеченная цель двигалась с очень невысокой скоростью.
— Факел, ты взял цель? — раздался голос наземного оператора.