Warhammer 40000. Катарсис
Шрифт:
Отклика не было. А через пару шагов они вышли к сплетению тончайших корней Древа. Лучи света, образующие ствол и ветви, плавно стекали к земле, где вселяя первобытный ужас в сердце канониссы обращались в кровеносные сосуды и капилляры, лоснящиеся и скользкие от крови. Туман варпа словно нарочно открыл взгляду картину безумней и страшнее которой, Ристелл не видела за все время пленения и годы жизни до него – сосуды, словно змеи и черви, увлеченные игрой заклинателя вылезали из сотен гниющих тел рудокопов Империума в истлевшей одежде. Тех самых, которые встретили ее отряд как врагов. Скрученные неестественным для живых образом, они образовали холм, из которого
Канонисса замерла, не в силах идти дальше. Какое-то безумие обратило взгляды мертвецов к ней и казалось, что все вокруг исчезло, осталась только пустыня, холм из гниющих трупов и необыкновенно, лживо непорочное и прекрасное Древо.
Ей хотелось кричать, но голос пугливо свернулся в горле. Хоте-лось броситься и вырывать лучи света из тел ее сестер и братьев, но мышцы не отзывались на команды или страх не позволял ей эти команды отдать.
Она почувствовала прикосновение к плечам, знала, что это Реос, видела как шевелятся его губы, но не могла понять ни слова. Руки, долгие годы усваивавшие суровое воспитание веры в эклезиархии, дрожали от желания сжечь весь холм дотла, истребить этот памятник осквернению. На какое-то мгновение эти чувства словно вернули Ристелл в ту пору, когда она была сестрой битвы, а не наложницей Повелителя тьмы. Но огнемета не было под рукой, а вокруг стояла армия, готовая обратить ее в тлен, за единственный неосторожный жест. Ее словно привели на поклонение богу зла. Вновь всколыхнувшаяся вера отогнала прочь наивные предательские мысли, воспользоваться древним артефактом и в то же время разум твердил, что при подобном раскладе у нее нет ни единого шанса уничтожить Сердце Мира. Может Император привел ее сюда в назидание? Показать всю мерзость и жестокость варпа, возродить ослабшую веру. Возможно он привел ее сюда лишь для того, чтобы она смогла умереть тем, кем мечтала – сестрой битвы, а не рабыней Архонта.
Проснулись страхи первого дня плена, когда каждый был готов поведать ей о жестокости детей тьмы. Неужели она настолько породнилась с ними, что уже забыла об их естестве, гнилом нутре, жаждущем чужих мучений и боли.
Что же так удивляет тебя?
Этот голос, в отличие от голоса Реоса нашел путь в ее сознание, быть может от того, что звучал в ее мыслях, а может потому, что она ждала и боялась его услышать. Потому что он эхом повторил ее мысли и принадлежал тому, кто охотно делился с ней историей зла. Надежды на то, что вичер разделался с гомункулом не оправдались. Под зеркальной кроной сердца Мира, попирая тела людей, стоял Вормас Нкуаб, собственной персоной… в окружении инкубов, похоже определившихся со стороной или всего лишь исполнившие роль конвоя, проводившего наивного Архонта в лапы палача.
Ветви древа словно распускались за спиной Вормаса и его силуэт напоминал ангела тьмы в ореоле благословенного света. Словно грязная тень на белоснежной епитрахили.
Лица палача не было видно, но его глаза светились отраженным светом, напоминая Ристелл о том мгновении, когда она впервые заглянула в них.
Он стал медленно спускаться к ним и каждый его шаг по мертвым телам, словно удар по сердцу канониссы, заставлял ее сильнее сжимать рукоять цепного меча.
– Сердце мира нуждается в крови, - Уже вслух произнес палач, остановившись перед Архонтом, наконец выплыв из тени и обретя привычную форму гомункула, - На то оно и сердце.
Едва сдерживая ярость, Ристелл повернулась к Реосу:
–
Архонт скорбно склонил голову, но этот покаянный жест не облегчил страданий канониссы.
Он хотел ответить, но Вормас его опередил:
– Разве тысячи псайкеров не приносятся в жертву на алтаре вашего Императора?
Ристелл стиснув зубы не могла отвести взгляда от Реоса, хотя какую-то темную часть души, которая сейчас сжимала рукоять меча, слова Гомункула заставили задуматься.
– Я не хотел этого скрывать, Ристелл, - Реос потянулся рукой к девушке, но она отстранилась, - Ему нужна живая плоть, чтобы существовать в этом мире.
Гнев отступил перед жаждой получить информацию:
– Это не более, чем очередное творение демонов!
– Канонисса подняла взгляд к древу.
– Люди так боятся всего непривычного, - Вормас почти повторил слова Архонта, произнесенные ранее, в те давние времена, когда Ристелл лежала на его ложе и вокруг царил обманчивый покой. Сходство слов. Единство мыслей. Сейчас, как и в день прибытия Архонта в лагерь рабов, она не видела разницы между ним и Вормасом.
– Если пожелаете, Повелитель, я доведу до конца то, что было начато на арене.
Реос проигнорировал слова палача и встал рядом с Ристелл:
– Я знаю, что ты видишь…
Девушка покачала головой:
– Возможно для таких как ты это привычно, но ты не знаешь, что я чувствую.
– Это так. Но я привел тебя сюда, чтобы ты покончила с этим.
Ристелл повернулась к Архонту и их глаза встретились.
Она не ожидала такой простой реакции на появление предателя-гомункула, но ей лишний раз пришлось напомнить себе, что два существа перед ней вели темные игры еще до ее рождения… и только для нее Вормас был истинным предателем, если только это понятие допустимо для того, кто никогда не был на ее стороне.
На этот раз девушка не смогла прочесть что-либо определенное в темных зрачках Архонт, но там явно не было лукавства. Даже если он и вправду привел ее сюда, чтобы остановить гомункула, он мог предупредить о том, что предстанет ее глазам.
В любом случае ее возможности сейчас не шире, чем, когда ее заперли в операционной. Просто совсем рядом, в десяти шагах от канониссы возвышалось напоминание о том, что друзей у темных не бывает. Есть только полезные и бесполезные живые существа. Значит ее время придет, когда тот, кто ее оберегал, исчерпает свою пользу.
Реос повернулся к Вормасу и вставшему за его спиной вичеру:
– Сюда идут войска Империума людей, - Это объявление, Реос произнес спокойным, почти равнодушным тоном и Ристелл поняла, что их финальная партия началась.
– Невозможно! – Прорычал вичер, - Они не смогут найти нашу базу, если все, что нужно уже при нас, мы можем уйти к вратам. Люди еще долго будут искать нас.
Вичер разочарованно покачал головой:
– Если только мы не намерены терять время в пустых разговорах.
Ристелл увидела как по лицу гомункула расползается улыбка и его пристальный взгляд встретился с таким же взглядом Реоса. Казалось им двоим не нужны были слова…, возможно так и было:
– Едва ли это обман, Агатан, - Не удостоив огромного эльдара и взглядом возразил Вормас.
– Нам ни к чему свидетели, тем более им есть чем заняться, - Ре-ос обвел взглядом воинов окруживших отвратительный холм.
Ристелл силилась понять если не по словам, то по жестам, скрытые контексты разговора, но эта манера общения была привычна лишь для искушенных в интригах адептов тьмы.