Warhammer 40000. Катарсис
Шрифт:
Ристелл не могла отыскать слова, чтобы самой себе объяснить то безудержное чувство, томимое в груди, вырывающееся слезами из глаз, когда Реос склонил голову ей на колени…, холодный как лед, сковавший его дыхание.
Ее руки дрожали, когда она касалась его волос, когда укладывала кусок оборванного стихаря под его голову. Касалась губ. Это уже было и не должно было повториться. Она уже хоронила свои чувства, в хаосе борьбы за собственную жизнь и жизнь тех, кто ей был дорог, она надеялась забыть ту боль, что испытала в миг пробуждения возле мертвого тела Реоса. Но она вернулась. Иная. Кристально
– Я не могу без тебя.
Казалось, прошла вечность, а может только пара секунд. Так умирающие от жажды лежат щекой на песке и смотрят невидящим взглядом на далекий горизонт. Они уже ничего не ждут, явись их взору озеро холодной воды или хоть бутыль на расстоянии вытянутой руки, они не откажутся от пустой, лишенной мыслей и снов дремы. Они будут спать вечность, до тех пор пока хищники не сдерут мясо с их костей, пока пески не похоронят кости.
Отдаленным, глухим эхом, Ристелл слышала как держится за жизнь сердце того, кого она любит. Это был единственный звук за который она держалась и не хотела отпускать.
Возможно стоит поставить здесь точку? Если она сделала все, что могла и в конце пути осталось принять лишь невозможно сложное решение. Если любой из выбранных маршрутов грозит концом мира, для человечества или лично для нее, может единственным мудрым решением будет поддаться течению. Ждать. Мир не замрет неподвижно, давая ей время на размышление, значит так или иначе судьба сделает выбор за нее.
За спиной послышались шаги, но ей не нужно было поднимать головы от груди Реоса, она знала, что за спиной лишь мертвецы и инкубы. Вероятно им надоело ждать развязки и теперь они возьму дело в свои руки. Пусть. Даже в лучшем состоянии ей не одолеть четырех псайкеров в одиночку.
Шорох повторился и Ристелл внезапно поняла, что ее укрыли тени от вставших совсем рядом Стражей.
– Лишь двое могут открыть Сердце,
Этот голос принадлежал инкубу. Впервые Ристелл услышала голоса этих существ и это заставило ее поднять взгляд на замершего рядом стража. Он мог обратиться к ней мысленным образом, как поступал прежде, но сейчас он говорил с ней простым языком, не отличимым от языка простых воинов эльдар, быть может лишь немного менее певучим из-за долгого молчания.
– Я не думала, что вы способны говорить.
– Слова примитивны и лживы, речь рудимент мыслей, заглушающий слух.
Инкуб указал на Реоса и снова повторил:
– Лишь двое могут открыть Сердце. Боги выбрали Архонта, а он поделился этой властью с тобой.
Это и была причина по которой вичер и гомункул сохранили жизнь Реоса? Через мгновение страж подтвердил мысль Ристелл.
– Он знал об этом, - На этот раз рука инкуба указала на тело Вормаса, - Но не все.
Ристелл вглядывалась в мертвые глаза палача.
– Не все?
– Отдав одну часть ключа, Реос получил другую…, напоив тебя своей кровью. Архонту не следовало отдавать свой дар. Лишенный его, он лишается
– Я не понимаю, - Ристелл пыталась разглядеть хоть какую-то подсказку в светящихся глазницах шлема инкуба.
– Раньше Повелитель был единственным избранником богов для этой роли, но предав тебе свою кровь он разделил это бремя и теперь им можно пожертвовать. Сердце Мира должно быть активировано и ты сделаешь это.
– Поэтому вы меня защитили?
Инкуб склонил голову и Ристелл пояснила кивнув на Вормаса, который встретил свою смерть во многом благодаря собственным стражам.
– Поэтому, - Просто ответил инкуб.
– Вы могли защитить его! – Это уже не было вопросом. Ристелл яростно сжала кулаки, сквозь слезы глядя на Реоса, - Вы могли спасти его а не меня.
– Эту игру начал он и он расставлял фигуры. Он знал какую ценность ты представляешь и знал какая жертва потребуется.
Ристелл не могла поверить, что о ее ценности говорят безжалостные инкубы. Лишь для мятежного Архонта она была Королевой, почему теперь ее столь высоко оценили стражи? Ей вдруг показалось, что десница самого Императора простерлась над ней и руководила каждым ее шагом с первого вздоха на Шенузе и до этого момента. Десница Императора… или демонов варпа.
– И вы уверены, что я активирую этот ваш чертов артефакт?
Страж кивнул, словно отвешивал вежливый поклон.
– Боюсь вас разочаровать, но у меня нет причин ввергать мир в хаос.
Ристелл поднялась и положила руку на рукоять меча. Она знала, что не выстоит, если инкубы захотят принудить ее силой, но и добровольно идти на эшафот она не желала.
– Почему Реос говорил, что необходим гомункул? Зачем он нужен, если открыть врата могут лишь двое?
– Гомункул принес эти жертвы древу, установил связь с варпом - Инкуб указал на холм из тел имперцев и на тот факт, что Вормас ждал, что Реос пожелает активировать Сердце Мира. Он предвидел это и позаботился о ритуале жертвоприношения. Вся их игра была с открытыми картами. Такое было доступно только изощренному уму темных эльдар.
– И он предоставил кровь могущественного псайкера, - На этот раз инкуб кивнул на кольцо ключа, вымазанное кровью гомункула, - В надежде, что добытой из тебя будет достаточно.
Ристелл вспомнила парез, который Вормас нанес себе, сразу как кинжал испробовал ее кровь.
– Значит теперь дело за мной?
Снова кивок.
– Значит ваше древо сгниет! Я не собираюсь выполнять ваши пожелания, - Ристелл отступила от Реоса, готовая воспользоваться мечем и принять смерть рядом с любимым.
Инкуб словно не заметил перемещения канонисы и обратил свой взгляд к Реосу:
– Его сердце еще бьется, - Это заявление заставило Ристелл переместиться ближе к Архонту, - В нем есть изъян, который можно исправить.
Инкуб посмотрел на девушку:
– Или развить.
Ристелл выдохнула:
– Ты можешь вылечить его? – Хоть общество внезапно разговорившегося стража и пугало ее, все же ей не удалось скрыть нотки надежды в голосе.
– Мы можем не отнимать его жизнь, - Инкуб вновь склонил голову, словно ожидая подтверждения, что смысл слов достиг сознания Ристелл.